Толкование закона в Англии - [100]

Доминирующий среди правоприменителей интерпретативный подход к толкованию закона обусловлен, в том числе, позитивными нормами. Закрепленные на законодательном уровне принципы равенства, справедливости и гуманизма реализуются в актах толкования сообразно внутренним убеждениям нормоприменителей. Закон предписывает судьям, следователям, прокурорам, дознавателям применять свою индивидуальную совесть и внутреннее убеждение при оценке доказательств в уголовном деле (ст. 17 УПК РФ). Актуализируется значение личностной нормативной системы и иерархии ценностей толкователя, при прочих равных законодательных текстах именно внутреннее убеждение и совесть интерпретатора формируют окончательное решение. Неспособность к самостоятельности, зависимость от мнения куратора, патерналиста могут превратить квалифицированного судью в опасного проводника идей абсолютизма. «Между прочим, совокупность тех темных черт характера, которые мы имеем в виду, и отсутствие тех желательных черт характера, которые связаны с сознанием собственного достоинства и должною мерою самоуважения, – традиционно обозначаются выражениями «рабская, холопская душа» (ср. также выражение «сервилизм» от servus – раб) и т. п…»[583]. Несовпадение декорации текста и правовой реальности вполне компенсируется целевым и интерпретативным способами толкования.

Официальное толкование закона, осуществляемое правоприменителями в России, на протяжении многих веков остается одной из основных форм управления обществом.

Заключение

Прагматический поворот в философии права XXI в. предоставляет возможность перехода от мифов юридической теории к реалиям правовой действительности, которой управляют авторы и интерпретаторы законов. Дальнейшее укрепление обособленных от общества институтов власти ставит под угрозу достижения человечества в сфере защиты субъективных прав отдельного человека. «Лабораторией права» руководят политики и олигархи, но «лаборантами» в ней работают юристы, потратившие многие годы на получение систематизированных знаний и навыков, понимающие важность аргументации и справедливости в правовой жизни любого общества. Законы, прецеденты, обычаи и другие источники права не действуют сами по себе, – их вдохновителями, авторами и исполнителями являются люди, обладающие как профессиональными достоинствами, так и человеческими слабостями. Преимуществом английской доктрины толкования закона является ее институализация, обязывающая каждого юриста, независимо от его процессуального статуса, политических, гендерных и других предпочтений следовать весьма упорядоченным правилам.

В условиях возрастающего отчуждения публичной власти от гражданского общества принадлежность к правоприменительным органам для многих людей становится своего рода индульгенцией. Зачастую в органы власти рекрутируются представители финансовых групп с целью увеличения собственных привилегий. Излишняя толерантность современного российского гражданина способствует авторитарным тенденциям публичной власти, обнажая незащищенность личности перед Левиафаном. Рациональный человек, оптимизирующий свое жизненное пространство, вынужден следовать доминирующей в государстве официальной концепции толкования закона. Человек, спорящий с субъектом, включенным в публичную власть, для доказывания своей правоты обречен на избыточные затраты времени, сил и средств.

Российский судейский корпус сформирован преимущественно из следователей, прокуроров и работников судов, акцептировавших авторитарную систему управления. Зачастую у судей формируются устойчивые представления о целях и принципах правосудия, практически сводимые к одобрению действий должностных лиц и органов исполнительной власти. Как правило, российские судьи уклоняются от публичных обоснований принятых ими решений, ведут замкнутый образ жизни, скрывают свои морально-этические и философские воззрения. Отсутствие интереса к научной и преподавательской деятельности принято обосновывать большой профессиональной загруженностью. Обвинительный уклон, правовой нигилизм и избирательность правоприменения в России двадцать первого века можно рассматривать как принципы толкования. Неоправданно быстрые изменения законодательства и практики его применения способствуют представлению о правопорядке как нестабильной субстанции, которая в любой момент может быть откорректирована волей суверена. Дорожно-транспортное происшествие или возрастание активности оппонентов правящей партии могут побудить законодательный орган государства немедленно изменить действующие законы или принять новые. Использование парламентариями законотворческой функции для эффективного воздействия на политические процессы – часть правовой действительности. Складывается мнение, что с каждым последующим законом субъекты публичной власти становятся могущественнее, а права гражданского общества ограничиваются еще больше. Законодательные акты, выходящие из «лаборатории права», насыщают правовое пространство «минными полями» карательных норм, которые могут быть по команде суверена применены как к неопределенному количеству лиц, так и к любому неугодному человеку.