Толкование на Послания святого апостола Павла. Часть 2 - [82]

9—10. Но для беззаконных и непокоривых, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных, для оскорбителей отца и матери, для человекоубийц, для блудников, мужеложников, человекохищников – клеветников, скотоложников, – лжецов, клятвопреступников, и для всего, что противно здравому учению.

Апостол перечисляет грехи по видам, чтобы заставить виновных устыдиться исключительного следования закону. А таковы именно и были иудеи. Они постоянно кланялись идолам, приносили богам в жертву детей, покушались побить камнями Моисея, руки их обагрены кровью, – не нечестивцы ли они и человекоубийцы? Найдешь в них и все остальные пороки, если, действительно, проследишь их историю. Поэтому-то и дан им закон, чтобы он с держивал эти пороки. Об этом и в другом месте он говорит: закон дан после по причине преступлений (Гал. 3, 19). А праведникам, как уже не склонным к преступлениям, закон не необходим.

Хотя и сказанного было достаточно, однако для полноты содержания апостол сказал и вообще: и для всего. Отсюда становится ясным, что доступ такие страсти получают от искаженных догматов, ибо все они противны здравому учению.

11. По славному благовестит блаженного Бога, которое мне вверено.

Так поставь это место в связь со словами: противно здравому учению, которое бывает по благовестию. А славным благовестием он называет его ради тех, которые стыдятся гонений и Христовых страданий, показывая, что как страдания Христовы, так и гонения составляют славу Христа, или еще потому апостол называет Евангелие славным благовестием, что намекает на будущую славу. Ибо если, говорит, настоящее наше состояние и исполнено стыда, зато будущее – славно. И эту славу возвещает нам Евангелие, ибо все благовестие относится к будущему, а не к настоящему времени. Или еще апостол говорит здесь о служении Богу, которому научает нас Евангелие.

Которое мне вверено, мне, а не лжеапостолам: их евангелие есть евангелие бесславия, а не славы.

12. Благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса, Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение.

Так как сказал: которое мне вверено, то, чтобы не показалось, что он тщеславится, к Богу все относит и говорит: «Благодарить должно Того, Кто дал мне силу на то, чтобы я был в состоянии принять на себя такое бремя». В самом деле, нечеловеческой силе было свойственно – стоять против ежедневных опасностей, угрожающих смертью. Таково истинное смирение: наше же смирение – на словах, а не в глубине души.

Чтобы не сказал кто-нибудь из неверных: «Если все принадлежит Богу и ничего от нас не привносится, то почему Он сделал таким Павла, а Иуду нет?» Апостол, устраняя это возражение, говорит: «Не просто так укрепил меня Бог, и не без усмотрения, но потому, что я оказался верным». Даже не так сказал, но: Он признал меня верным, опять скрывая свои заслуги. Не утверждаю, говорит, что я был верен, но что Он признал меня таким. Откуда это видно? Из того, что Он поставил меня на служение. Ибо как бы Он поставил меня, если бы не увидел во мне способности? Это подобно тому, как в домах управляющие воздают благодарность своим господам за вверенное им управление, которое они поставляют признаком того, что господа считают их более достойными доверия, нежели других. И Бог о нем говорит: он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое (Деян. 9, 15). Таким образом, он был годен не только для проповеди, но чтобы и делом совершить то, к чему признан годным: на это он приял силу от Бога. Ибо кто намерен проповедовать имя Христово, великое имя, – с тем, чтобы посредством проповеди запечатлеть его в душах верующих, тот имеет нужду в немалой силе.

Совершает это тот, кто во всем достойно Его и мыслит, и говорит, и делает: кто не таков, тот не совершает. Ибо как может проповедовать Христа тот, кто не имеет всецело в себе самом Христа? Таким образом, во всем Павел был верен и ничего не приписывал себе из того, что принадлежало Господу; напротив, и свое собственное называл Божиим. Я, говорит он, более всех их потрудился, не я, впрочем, а благодать Божия (1 Кор. 15, 10), и многое подобное тому.

13. Меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик, но помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии.

Смотри, как он, описывая прежнюю свою жизнь, превозносит милость Божию. Даже когда он говорит об иудеях, достойных всякого презрения, он ничего такого не приписывает им, о себе же самом так повествует: не только, говорит, сам я был хулителем и не только в себе укреплял зло, но еще преследовал тех, которые хотели жить благочестиво, и не просто делал это, но с особенным ожесточением.

Но помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии. Показывает себя достойным наказания, хотя милость Божия бывает и к таким людям. Почему же и другие иудеи не были помилованы? Потому что они не по неведению, а вполне сознательно грешили. Ибо многие, говорит, уверовали в Него, но ради фарисеев не исповедывали, ибо возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию (Ин. 12, 42–43). И Христос говорит: как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу?