Толкование на подвижнические слова Аввы Исаии - [10]

Но здесь авва говорит не об этом, он имеет в виду те помыслы, которые входят в ум и чужды Богу. Холодный воздух, проникающий в комнату извне, — это нечто чуждое ей. Так и помысел, проникающий в мой ум, чужд Богу, Которому принадлежит дом моего сердца. Следовательно, от чуждых помыслов означает «подальше от всякого помысла, потому что он не мой». Например, я собираюсь предстать пред Богом. Как только мне придет какой-то помысел, мое предсто- яние заканчивается, и пред Богом уже стою не я, но мой помысел.

Но что если я страдаю от помыслов? Если хочу молиться, а ко мне приходят помыслы? Если хочу совершенно от них освободиться и не могу? Это борьба, если, конечно, это действительно так, а не только представляется нам. Тогда пред Господом мы подвижники, тогда мы мученики, герои, страстотерпцы. Такая брань с помыслами, как правило, бывает очень короткой. Бог забирает ее у нас, если, конечно, мы расположены избавиться от помыслов, если мы понимаем, что помыслы чужды нам. Но здесь мы не говорим о человеке-подвижнике. Такого посетит Сам Бог очистит его и «обитель у него сотворит», а значит, в его сердце не будут уже сосуществовать и Бог и помыслы.

Любой помысел всегда чужероден. Как глазу нестерпимо попадание инородного тела, соринки, он стремится от нее избавиться, точно так же действуют и наши сердце и ум. Однако помысел подступает к нам потому, что находит отклик в нашем сердце. Молния попадает не куда угодно, но только в то, что ее притягивает: в высокое дерево, металлическое острие. Точно так же и помысел, как молния, попадает в то сердце, где находит себе нечто сродное. Наши помыслы соответствуют желаниям нашего сердца так же, как и сны человека, только в снах душа действует подсознательно, а в помыслах участвует и наша воля.

Итак, помысел — это то, что мы любим и к чему привыкли в своей жизни. Например, если я часто обнимаю своего брата, то потом хочу обнимать его все время, так точно и помысел есть лицо, вещь, намерение — что-то такое, что существует, духовно или вещественно, — которые я обнял, полюбил, пережил. Как в миру муж любит и обнимает жену, а потом постоянно к ней стремится, так и я люблю эту реальную для меня вещь и желаю, чтобы она вновь и вновь ко мне возвращалась.

Помыслы чужды не тому, что находится в нашей душе, но нашей природе. В действительности им нет места внутри нас, мы сами их впускаем, оставляя для них открытым окно, что обнаруживает немощь нашей воли, то есть то, что мы еще не возлюбили Бога как подобает, не предались Ему.

Помыслы приходят и тогда, когда мы хотим оправдать себя. Например, я не иду в церковь, и ко мне приходит помысел, что если бы я пошел, то из-за плохой погоды я бы простудился, у меня заболело бы горло и я не смог бы вечером петь. Это помысел? Нет, просто самооправдание. Последите за своими помыслами.

Вы убедитесь, что они всегда оправдывают то, что у вас внутри, то плохое, что вы хотите скрыть. Я хочу скрыть свой грех, поступок, нерадение, то, что я не молюсь. Тогда приходят помыслы и все устраивают как мне надо.

В действительности помысел — это следствие страсти, греха, действия сатаны, прародительского падения, «живущего в нас греха», который делает нас слабыми и неспособными жить Богом всецело, делает нашу волю немощной, а сердце — бессильным любить Господа, делает нас больными. Как у больного отнимаются ноги и он не может стоять прямо, так же действует в нас и болезнь греха. И поэтому мы в конце концов свыкаемся с помыслами. Но авва Исаия говорит: никогда не будьте нерадивы, храните сердце свое от чуждых помыслов. Не оправдывайте их, не впускайте их внутрь, не беседуйте с ними. Чем больше я беседую с помыслами, тем больше усваиваю их себе.

Далее говорится о помыслах, которые более опасны: Чтобы ничего не помышлять ни о человеке каком, ни о чем-либо из вещей века сего. Нас окружают люди и вещи. Но не размышляйте совсем ни о человеке, ни о вещи. С самых первых своих наставлений авва Исаия даже в жизнь подвижника и пустынника вводит людей, потому что монашеская жизнь, как мы сказали) — это жизнь в обществе. Говорят, что монах уходит из общества, — крайне наивный взгляд! Напротив, монах в обществе создает еще и свое особое общество. Монах — это центр общественной жизни, ее пульс.

Никогда монашеская жизнь не была жизнью в одиночестве. Такая жизнь считается не монашеством, а полным безмолвием. Монах — это всегда живущий в общении человек. Конечно, будет ли он жить вместе с пятью или пятьюдесятью пятью монахами, — это уже его выбор. Но всегда ему приходится иметь дело с окружающими людьми, поэтому с самого первого дня авва Исаия говорит тем, кто приходит жить рядом с ним: Ничего не помышляйте ни о каком человеке.

Приведем пример. Рядом со мной работает брат. Он хорошо работает или плохо, сам он хороший или плохой? Если ты дашь ему какую угодно оценку, то тут же потеряешь Бога. Если ты судишь о нем как о хорошем, то после против тебя вооружится помысел, ты почувствуешь разочарование или свою неполноценность и будешь считать Бога повинным в этом. А если ты поставишь ближнего ниже себя, то впадешь в эгоизм. Вот так: судишь человека и теряешь Бога.