Только в моих мечтах - [10]

- Спасибо, мама Я, наверное, возьму еще чего-нибудь из еды на случай, если проголодаюсь. - Куин завернула в салфетку немного печенья, бросила яблоко в сумку, которая и так уже была полной: чистые тряпки, свечи, ее сотовый телефон, садовые ножницы, - и направилась к выходу. - Я не задержусь. Просто хочу, чтобы в этом году у Элизабет был венок.

Холодный горный ветер бушевал за домом, и Куин направилась по плотному снегу к оставленной около сарая машине Она открыла дверцу, бросила сумку на переднее сиденье, а венок - на заднее. Затем вернулась в дом, взяла в кладовой щетку, а на заднем крыльце - большую снеговую лопату, бросила все это на пол у заднего сиденья и села за руль. Куин завела машину, с минуту дала ей прогреться, затем развернулась и направилась в сторону дороги. Она ехала осторожно, проверяя глубину снега. И когда наконец почувствовала себя достаточно уверенно, поехала в горы, где стоял старый каменный домик, построенный более века назад ее прапрадедом, и куда каждый год Куин или кто-то из ее братьев или сестер приезжали для того, чтобы повесить на дверь венок и отметить не только день бабушкиного рождения, но и день, когда она вышла замуж.

Они все называли его домиком Элизабет. Хотя по правде этот домик принадлежал как Элизабет, так и Стивену Данхэму. И вдвоем они принесли сюда не один камень от подножия горы - оттуда, где разбивались о скалы горные потоки, - для того, чтобы построить это нехитрое однокомнатное строение, где они и начали свою совместную жизнь. По мере того как Стивен преуспевал в охоте, домик расширяли, чтобы вместить разрастающуюся семью. Годами позже, когда в Филадельфии умер отец Стивена, он с большой неохотой принял решение вернуться туда, чтобы продолжить семейный бизнес - кораблестроение Элизабет знала, что аристократическая семья ее мужа вряд ли примет с распростертыми объятиями ее, чистокровную индианку. Но она поклялась сделать все для Стивена и своих детей и последовала за ним через всю страну на поезде. Дети были одеты в новую городскую одежду, мальчики с трудом ворочали шеями в тесных воротничках, а девочки были смущены огромным количеством непривычных для них предметов одежды. Данхэмы терпели присутствие Элизабет, пока Стивен был жив, но когда он трагически погиб в дорожном происшествии на Брод-стрит, Элизабет собрала свои вещи и оставила детей с бабушкой, чтобы те получили хорошее образование, как того желал их отец. Взяв с собой небольшой запас золотых монет, которые Стивен специально откладывал для нее, чтобы ей не пришлось просить денег у его родителей, Элизабет вернулась одна в те горы, которые так любила, в тот домик, где они были так счастливы со своими детьми и где она потом умерла, дожив до девяноста двух лет.

В траве за домиком, на том месте, где Элизабет нашла свой последний приют, возвышался камень, а рядом с ним - камень поменьше на могиле ее дочери Мэри, умершей от свинки. В семье ходило немало историй о Селене, старшей дочери Элизабет, которая до конца жизни боролась за то, чтобы перезахоронить тело Стивена в горах рядом с могилой его любимой супруги. Но все ее усилия были сведены на нет ее братом Робертом. Роберт возглавил компанию "Филадельфия Данхэм" и не разрешил перевоз праха отца с кладбища в городе, который Стивен толком не знал и никогда не любил так, как любил дикую природу штата Монтана. Сердце Элизабет разрывалось на части при виде того, как разделялись на два лагеря ее дети: сын Эвери встал на сторону Селены, а Сара и Джон - на сторону Роберта. И сегодня потомки принадлежавших к разным лагерям братьев и сестер не встречались и не общались между собой.

Говорили, что Элизабет никогда больше не покидала горы, а ждала возвращения Стивена. Кое-кто из потомков Элизабет утверждал, что видел старуху. Обычно это случалось в момент какой-либо опасности. Говорили, что Элизабет много раз видела ее дочь Селена, а также мать Куин - Кэтрин и ее сестра Шарлотта. В поколении Куин и Лиза, и Си-Си утверждали, что старуха явилась им, когда они купались, а на пути домой их подстерегал горный лев Сюзанна клялась, что видела ее, когда однажды в лесу медведица решила, что Санни собирает чернику слишком близко к берлоге, где в это время спал ее малыш. Казалось, что Элизабет всякий раз появлялась специально для того, чтобы отвести беду от своих потомков. Только Куин ни разу не видела старуху, которая всегда описывалась одинаково: длинные, ниже пояса, подернутые сединой темные волосы, заплетенные в перекинутую через плечо косу, теплый зеленый плед, укрывающий ее от холодного горного ветра.

Куин продвигалась дальше в горы. То тут, то там падали одинокие снежинки. Слева, за деревьями, поднимался в небо дымок. Куин на мгновение притормозила, но потом вспомнила, что в лесу за соснами, в стороне от дороги, находился домик Маккензи. Вэл, наверное, уже приехала, подумала она и продолжила свой путь.

- Я люблю эти места, - громко объявила Куин, нарушая тишину в своей машине. - Я люблю эту дорогу, вьющуюся по лесу Я люблю эти покрытые снегом деревья, когда они замирают как скульптуры, белые и неподвижные Я люблю этот воздух, напоенный запахом сосны.