Только с дочерью - [54]
– Видимо, Хормоза нет дома, – ответила я.
– Нет. Не пойдешь.
Должно быть, у меня на лице отразилась вся глубина моего разочарования. В тот момент я сожалела не столько о том, что не сумею улизнуть от Махмуди, сколько о том, что не отведаю глазированных булочек. На мое счастье, Махмуди был в хорошем расположении духа, да и преимущества дружбы с Эллен, по-видимому, перевесили его опасения отпустить меня на полдня.
– Ладно, иди, – сказал он.
Булочки были так же изумительны, как и возможность поговорить с Эллен наедине.
Махтаб была счастлива, что может поиграть с девятилетней Мариам (мусульманское имя Джессики) и шестилетним Али. Больше всего ее радовали американские игрушки. Здесь были и книжки, и головоломки, и настоящая кукла Барби.
А у нас с Эллен тем временем завязался серьезный разговор. Я наконец-то задала мучивший меня вопрос:
– Почему?
– Будь я на твоем месте, я бы, может, и осталась в Америке, – ответила она после глубокого раздумья. – Но все, что у меня есть, находится здесь. Мои родители на пенсии, у них нет денег, чтобы мне помогать. Я же не имею ни средств к существованию, ни образования, ни профессии. А у меня двое детей.
Но даже эти объяснения не укладывались у меня в голове. Более того, Эллен неприязненно отзывалась о Хормозе.
– Он бьет меня, – говорила она сквозь слезы. – Бьет детей. И считает, что это в порядке вещей.
У меня в памяти всплыли слова Нассерин: «Все мужчины одинаковы».
Страхом, а отнюдь не любовью была движима Эллен. Не чувствами, а материальными соображениями. Ее пугала неуверенность в завтрашнем дне – цена, которую приходится платить за эмансипацию. И она выбрала жизнь, ужасную во всех своих проявлениях, но дающую хоть какое-то ощущение надежности.
Наконец сквозь рыдания я услышала ответ на свое «Почему?».
– Потому что я боюсь – одной в Америке мне не выжить.
Я плакала вместе с ней.
Наконец Эллен успокоилась, и я, собравшись с духом, сказала ей то, что задумала.
– Мне очень нужно кое-что с тобой обсудить, – начала я. – Но не знаю, по душе ли тебе придется моя просьба – скрыть это от мужа. Если ты согласишься сохранить мои слова в тайне, я тебе откроюсь. В противном случае не стану тебя обременять.
Эллен глубоко задумалась. Она объяснила мне, что когда вернулась в Иран во второй раз, то решила переломить себя и стать преданной мусульманской женой. Она приняла ислам шиитов, стала даже дома носить подобающее платье (она и сейчас была с покрытой головой), молилась в положенный час, чтила всех святых, изучала Коран и смирилась со своей участью, ибо на то была воля Аллаха.
Но добропорядочная мусульманка оставалась еще и любопытствующей американкой.
– Нет, я ему не скажу, – пообещала она наконец.
– Это серьезно. Ты вообще не должна никому об этом говорить.
– Даю слово.
Сделав глубокий вдох, я выпалила:
– Я откровенна с тобой потому, что ты американка, а мне нужна помощь. Я хочу уехать отсюда.
– Пустая затея. Если он тебя не отпустит, тебе никогда из Ирана не выбраться.
– Нет, это возможно, – возразила я. – Я намереваюсь бежать.
– Ты с ума сошла. И думать забудь.
– Я не прошу тебя оказывать мне содействие, – заверила я Эллен. – Моя единственная просьба заключается в том, чтобы ты иногда вызволяла меня из дома – как, например, сегодня – и я могла бы наведываться в швейцарское посольство.
Я рассказала о своих взаимоотношениях с посольством: через него я получала и пересылала почту и работники посольства помогали мне по мере сил.
– Они что, пытаются организовать твой выезд? – поинтересовалась Эллен.
– Нет. Через них налажен только обмен информацией, и все. Если кому-то понадобится что-нибудь мне передать, это можно сделать через посольство.
– А я не хочу обращаться в посольство, – сказала Эллен. – Я там и не была никогда. Когда мы только приехали, муж запретил мне туда соваться, так что я это посольство и в глаза не видела.
– Тебе и незачем там появляться, – успокоила я ее. – Скорее всего, Махмуди еще не скоро позволит нам подолгу бывать вместе, но думаю, такой момент наступит, поскольку ты ему нравишься. И тогда ты должна будешь придумывать какие-нибудь предлоги для того, чтобы я могла уходить из дому: мол, мы собираемся за покупками или что-нибудь в этом роде, и прикрывать меня на это время.
Эллен долго обдумывала мою просьбу, прежде чем наконец кивнула в знак согласия. Весь остаток дня мы на всякий случай разрабатывали план действий, не зная, сумеем ли когда-нибудь его осуществить.
Играть с Мариам и Али было для Махтаб таким удовольствием, что она ни за что не хотела уходить, но дети Эллен дали ей на время несколько книжек, и это ее немного утешило. То были «Оскар-ворчун», «Лютики и три медведя» и книжка про утенка Дональда. У Эллен был Новый завет, и она пообещала, что когда-нибудь я смогу его взять.
У Махмуди отсутствовала единая линия поведения – то он пытался доказать свое главенство кулаками, то пускал в ход ласку.
– Давай-ка завтра где-нибудь поужинаем, – предложил он 13 февраля. – Отпразднуем день святого Валентина.
– Конечно, с удовольствием, – согласилась я.
Он выбрал ресторан отеля «Хайян», где весь персонал был обучен английскому языку. Мы с Махтаб сгорали от нетерпения. И перед ужином в день святого Валентина я наводила красоту несколько часов. На мне был костюм из красного шелка, как нельзя более подобающий случаю, но чреватый скандалом в Иране. Разумеется, я вынуждена была надеть сверху манто и русари, но надеялась, что отель достаточно европеизирован для того, чтобы в ресторане можно было остаться в одном костюме. Я тщательно уложила волосы и, сняв очки, вставила контактные линзы. Махтаб нарядилась в белое платьице, расшитое красными розочками, от Полли Флайндерс, и белые туфельки из натуральной кожи.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
В сборник вошли остросюжетные романы трех английских мастеров детектива: Питера Чейни, Картера Брауна и Джеймса Хэдли Чейза. Романы, не похожие по тематике и стилю, объединяет одно: против мафии, бандитов, рэкетиров и интриганов выступают частные детективы: Слим Каллаган, Рик Холман и Дэйв Феннер. Высокий профессионализм, неподкупность, храбрость позволяют им одержать победу в самых острых и запутанных ситуациях, когда полиция оказывается несостоятельной защитить честь и достоинство женщины.
Есть ли задача сложнее, чем добиться оправдания убийцы? Оправдания человека, который отважился на самосуд и пошел на двойное убийство?На карту поставлено многое — жизнь мужчины, преступившего закон ради чести семьи, и репутация молодого адвоката, вопреки угрозам и здравому смыслу решившегося взяться за это дело.Любая его ошибка может стать роковой, любое неверное слово — обернуться смертным приговором…
Преступник, совершающий ошибки, может невероятно запутать следствие и одновременно сделать его необыкновенно увлекательным. Именно так и случается с загадочными убийствами женщин, желающих развестись, из романа П. Квентина «Шесть дней в Рено», необъяснимой смертью директора университета из произведения Р. Стаута «Гремучая змея» и удивительной гибелью глухого симпатичного старика, путешествующего вокруг света, в романе Э. Д. Биггерса «Чарли Чан ведет следствие».
Иллюминаты. Древний таинственный орден, прославившийся в Средние века яростной борьбой с официальной церковью. Легенда далекого прошлого? Возможно… Но почему тогда на груди убитого при загадочных обстоятельствах ученого вырезан именно символ иллюминатов? Приглашенный из Гарварда специалист по символике и его напарница, дочь убитого, начинают собственное расследование и вскоре приходят к невероятным результатам…