Только поверь! - [20]

— Это все заслуга мистера Робинса, — откликнулся он. — Сколько раз я говорил ему, чтобы он не тратил много сил на работу в саду, ведь мне одному с таким урожаем нечего делать, а у них есть свой небольшой садик. Так что часть урожая я обычно отдаю в детский приют. Но мистер Робинс все равно поддерживает сад в идеальном состоянии, а миссис Робинс каждый год делает разнообразные заготовки на зиму. Я думаю, ты еще будешь иметь возможность попробовать что-то из этих припасов.

Майкл усмехнулся. Мэри вопросительно взглянула на него, не понимая, что его развеселило. Он объяснил:

— Когда я предупредил миссис Робинс, что ты приедешь погостить, она стала расспрашивать о тебе. Я сказал, что ты родом из Австралии. Узнав это, она решила познакомить тебя с традиционной английской кухней. Я пытался объяснить ей, что жители Австралии едят в основном то же, что и англичане, и что ты уже два года живешь в Англии и обычные английские блюда для тебя не новость. Но мне не удалось ее переубедить, так что будь готова к дегустации всего британского меню. Сам я, признаюсь тебе, так и не привык есть по утрам овсянку и терпеть не могу чай с молоком.

— Я тоже не пью чай с молоком, но, чтобы не огорчать миссис Робинс, готова разок пройти через это испытание.

— Ни в коем случае! Если ты один раз выпьешь чай с молоком, она посчитает, что ты это любишь, и в дальнейшем, уже не спрашивая тебя, будет наливать в твою чашку только такой чай.

Разговаривая, они обошли вокруг дома и снова оказались перед входной дверью.

— А теперь, если хочешь, я покажу тебе дом, — предложил Майкл.

— Конечно, очень хочу! — с готовностью отозвалась Мэри.

Внутри дом был вполне традиционным английским жилищем. Из небольшого холла лестница вела на второй этаж, где кроме нескольких комнат для гостей находилась спальня Майкла, соседствовавшая с его рабочим кабинетом. Спальня, отделанная в спокойных серо-голубых тонах, мало чем отличалась от комнаты, в которой разместили Мэри, разве что не было трельяжа. Вместо него на специальном столике стоял телевизор. Майкл признался, что любит посмотреть программу новостей или какой-нибудь фильм, лежа в постели.

Кабинет отличался от спальни своими размерами. Майкл объяснил, что ему пришлось соединить две комнаты в одну, чтобы разместить здесь свою библиотеку. Огромный двухтумбовый письменный стол и черное кожаное кресло с высокой спинкой были здесь единственными предметами старинной обстановки. Стеллажи вдоль всех стен являлись уже произведением современного столярного искусства. С пола и до потолка они были забиты научными книгами, справочниками, энциклопедиями, картонными папками с надписями на ярлыках.

Все стеллажи были открытыми, кроме одного, застекленного, на полках которого размещались глиняные черепки, фрагменты металлических и деревянных изделий, монеты, украшения из разноцветного стекла и множество других предметов, найденных Майклом во время раскопок и не востребованных музеями. И только ему было понятно, чем они все так ценны и памятны.

Комнаты для гостей были похожи друг на друга и отличались только цветовым решением и некоторыми вещами, оставшимися от прежних поколений владельцев этого дома. И еще на стенах каждой комнаты в изящных деревянных рамах висели небольшие картины, в основном — пейзажи сельской Англии.

Не задерживаясь на втором этаже, хозяин и гостья спустились на первый этаж. Гостиная оказалась относительно небольшой, но очень уютной комнатой, в которой диваны и кресла были покрыты чехлами из мягкой бежевой ткани. Инкрустированный разными породами дерева столик для игры в карты или шахматы, множество живых цветов в горшках разной величины, камин со старинными бронзовыми подсвечниками и китайской вазой, красивая каминная решетка и несколько больших картин на стенах, огромный персидский ковер на полу и люстра с хрустальными подвесками, переливающимися всеми цветами радуги, — вот практически и все, что составляло интерьер гостиной.

— Это была любимая комната тети Джейн, — пояснил Майкл. — Здесь она за чашкой чая частенько обсуждала новости со своими приятельницами. И мы с ней подолгу просиживали в этой гостиной. Здесь я сохранил все в точности, как было при ней.

В столовой в глаза бросались высокие массивные буфеты из темного дерева и огромный камин, пугающе пустой, неприветливый и бесполезный в этот теплый летний вечер. Портьеры на окнах уже были задернуты, и комната освещалась бронзовой люстрой, висевшей на цепи над большим обеденным столом. Это очень напоминало помещение какого-нибудь средневекового замка. Правда, стены были украшены картинами, а не холодным оружием или охотничьими трофеями.

Стол стоял уже почти накрытый для ужина, и Мэри вдруг почувствовала, что проголодалась и готова даже съесть овсянку на воде, без соли и сахара. Чтобы не думать о еде, она стала рассматривать картины на стенах столовой.

В основном это были портреты — мужские и женские. Некоторые из них потемнели от времени, и краски на полотнах местами потрескались.

— Кто эти люди, — спросила Мэри, — и есть ли среди них твоя тетя Джейн?

— К сожалению, нет, — ответил Майкл. — Это мои прадеды и Прапрадеды. А вот это — самый старый портрет. — Он показал рукой на мужской портрет в тяжелой старинной раме. — Даже тетя Джейн не могла точно сказать, кто на нем изображен. А сама тетя осталась запечатленной только на фотографиях, да и то довольно старых, где она выглядит совсем молодой — я ее такой не знал.