Только по приглашению - [32]

– Есть еще очень странная вещь. Я должна тебе сказать, что Лили стала для меня еще более непонятной.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не говорила тебе, потому что ты была так расстроена из-за Брэди, но помнишь, в тот день, когда Элиза умерла, ты попросила меня разыскать Лили?

– Конечно.

– Мне понадобилось некоторое время, чтобы найти номер телефона. Я не могла вспомнить имя ее матери после замужества, но помнила, что у ее отчима была художественная галерея. Я просмотрела все списки, нашла галерею в Сен-Аби и сразу вспомнила. Я набрала их домашний номер, подошла ее мать. Когда я попросила Лили, она очень удивилась. Такое впечатление, что она не знала, что Лили в Париже. Кэлли, я клянусь тебе, она вообще не знает, что Лили ездит в Париж…

– Ох, Марси, это невозможно.

– Подожди, дай мне закончить. Все гораздо сложнее. Она предположила, что мне нужна студия ее брата. Телефона у нее не было. Она дала мне адрес… на Монпарнасе. Я добралась туда, постучала в дверь, и мне ответила Лили. Она была в одной рубашке и, честное слово, она совсем не рада была меня видеть.

– Ну, я думаю, она очень удивилась. Она, должно быть, подумала что с тобой что-то случилось, раз ты ее разыскиваешь.

– Да, конечно, это так. Но не только. В помещении почти не было мебели… Стол и несколько деревянных стульев, пара мольбертов и кровать в углу. И там был парень, он сидел в углу кровати, совершенно голый, и все это очень странно.

– Ну, в этом нет ничего удивительного, – рассмеялась Кэлли. – Видимо, ты пришла в неподходящий момент. Конечно, парень был слегка испуган. Лили могла использовать студию своего брата для, так сказать, своих «рандеву», – Кэлли хихикнула. – Маленькая распутница… говорила нам, что проводит все время с семьей. Интересно, зачем такая таинственность?

– Я не знаю, – сказала Марси. – Но есть еще кое-что. Я говорила тебе, что там почти не было мебели? Но все помещение было просто завалено, битком забито картинами…

– Ну, ее брат художник.

– Знаю. Но на всех картинах была Лили. Я имею в виду – на всех, которые я могла видеть. На многих – обнаженная, в полный рост. Всего там было не менее пятидесяти картин. Некоторые – обычные портреты… Некоторые – абстрактные, но все равно это была Лили – глаза, волосы, руки… Она не пригласила меня войти. Она просто оперлась на дверь, пока я говорила про Элизу. Она даже глазом не моргнула. Просто согласилась взять на себя оставшуюся часть съемок. Боже, это было так непонятно. Это заставило меня содрогнуться.

– Может быть, ее брату было не по карману нанимать моделей, – неуверенно сказала Кэлли. – Я думаю, что ты просто не вовремя пришла и Лили и ее парень были очень удивлены.

– Может быть, но зачем все это скрывать? Эта чепуха о том, что она навещает свою семью?

– Я полагаю, что она просто любит тайны.

– Да, можно и так сказать, – согласилась Марси. – Но мне все-таки интересно… Я говорю о ребенке.

– О Боже! Ты думаешь, что это ребенок не Джерри?

– Не знаю, – мрачно сказала Марси. – Говорю тебе, что эта сцена на Монпарнасе была очень странной, и тот факт, что она держала это в секрете, говорит о том, что здесь что-то не так… Может быть, он женат… Может быть, она выходит замуж за Джерри потому, что беременна и не может выйти замуж за этого француза.

– Возможно, мы никогда не узнаем правду, – сказала Кэлли. – Я полагаю, что нам надо просто надеяться, что у нее все будет в порядке.

– Ну, Лили всегда крепко стоит на ногах, – сказала Марси, – но выходя замуж за Джерри Монтини, она ставит под угрозу свое благополучие.

– Кажется, он любит ее, – сказала Кэлли.

– Любит! Он глупец! Это не меняет его сущности.

– Все будет так странно, когда вы обе уедете, – сказала Кэлли.

– Хорошо, давай поговорим об этом, Кэл. До следующей осени на «Л'Авентур» больше ничего не будут снимать. Скоро Рождество. Команда распалась. Я встречаюсь сегодня с Диком Мастерсом и скажу ему, что Лили тоже уходит. Я думаю, что будет лучше, если ты не станешь на это рассчитывать и займешься чем-нибудь другим. Другая слаженная компания может занять наше место. Я думаю, что Линда, Кэти и Дэнни могли бы это сделать, а ты могла бы перейти к Маккэю. Как ты думаешь?

– Это из-за Брэди, да? – спросила Кэлли.

– Да. Частично. Я думаю, что тебе будет очень трудно с ним работать, а Варио может захотеть оставить его. Так как здесь еще несколько месяцев не будет ничего нового, а мы с Лили уезжаем, я думаю, что тебе имеет смысл поменять работу.

– Я ставлю тебя в неловкое положение, Марси. Прости меня. Господи, я чувствую себя таким плохим специалистом.

– Не суди себя так строго. Я бы не предлагала тебе перейти к Маккэю, если бы ты не была профессионалом.

– От французской парфюмерии к пище быстрого приготовления, – Кэлли печально усмехнулась. – Сплошной упадок.

– Неправда, – твердо сказала Марси. – У Маккэя выпускают в десять раз больше продукции и снимают в три раза больше, чем в «Л'Авентур». Так что с точки зрения профессиональной это шаг вперед.

– Послушай, это мне подходит, – сказала Кэлли. – Я согласна. Ты потрясающая, Марси. Господи, и я тебя теряю.

– О нем что-нибудь слышала?

– Да. Пару раз. Звонил мне так, как будто ничего не случилось… Как будто это была шутка, которую я по своей наивности не поняла. Как будто однажды я вырасту и пойму, а пока ему придется смириться с моей глупостью. В другой раз он был просто вызывающим, говорил со мной с позиции «ну что ты собираешься теперь предпринять?» И однажды, только однажды, он сказал мне, что очень сожалеет, что причинил мне боль, и просил простить его.