Только однажды - [24]

— Да, — мрачно ответила Шеннон. — Он даже не спит со мной в одной кровати. Ночует в комнате для гостей.

— Мы ведь говорим о Рике? Рике Хардисоне, неутомимом самце?

— Он самый.

— Рик Хардисон, который до встречи с тобой менял женщин каждую неделю?

Шеннон нахмурила брови:

— Каждую неделю?

— Это же здорово, Шеннон!

— Менять женщин каждую неделю?

Диана кивнула:

— Обрати внимание. Это важно.

Шеннон попыталась отогнать от себя мысль о масштабах этого разврата.

— Почему?

— Ты не понимаешь? Он не хочет, чтобы ты его использовала.

— Да знаю я! Я тебе только что это сказала.

— Но ты понимаешь, что это уникальный случай?

— Я думала об этом! — Шеннон понизила голос, так как люди за соседними столиками стали на нее оглядываться. — Но почему?

— Милая, ты относишься к нему так, как он и все мужики всегда относились к женщинам. И он от этого бесится. — Диана расхохоталась. — Это так смешно.

— Как бы смешно это ни было, это не решает моей проблемы. — Шеннон наклонилась ближе. — Я хочу его. А он не хочет мне уступить.

Несколько секунд Диана задумчиво постукивала вилкой по губам, потом ее глаза загорелись.

— У меня есть три слова для тебя.

— Что?

— Губка для ванной.

Эти слова не выходили у Шеннон из головы весь день. Сейчас, когда момент настал, у нее от возбуждения закружилась голова. Шеннон протянула руку. Рик засомневался, но потом заключил ее ладонь в свою. Она подняла его на ноги и повела в кухню за руку, как маленького мальчика. Только этот маленький мальчик возвышался над ней, а прикосновение его сильной руки волновало. На кухне Рик послушно остановился возле стула рядом с раковиной.

Шеннон опустила губку в мыльную воду, а затем стянула с Рика штаны, и он отпихнул их ногой.

Решив пока что оставить трусы на нем, она указала на стул:

— Садись.

Рик подчинился, а затем решил не упустить случая устроить Шеннон допрос:

— У тебя есть братья или сестры?

Шеннон отжала губку.

— Двое старших братьев.

— Чем они занимаются?

Шеннон с улыбкой повернулась к Рику и, откинув со лба его волосы, стала делать массаж.

— Фрэнк — священник, а Джеймс — инженер.

Затем она убрала губку и по выражению его лица поняла, что Рику нравилось то, что она делала. Снова намочив и отжав губку, Шеннон принялась за шею.

— М-м, — застонал Рик. — Твои родители живы?

— Да. Они в Бельвилле.

— Где это?

— В центральной Пенсильвании. Я жила там, до того как переехала сюда. И встретила тебя.

Шеннон обтерла его здоровое плечо и окунула губку в воду.

— И чем твои родители занимаются?

— Мой папа — пресвитерианский священник. — Губка скользнула вниз по его мускулистой руке. — Мама — жена пресвитерианского священника. Если ты знаешь что-нибудь о жизни пресвитерианских священников, то понимаешь, что такое полный рабочий день.

— Каково это быть дочерью священника?

Шеннон пожала плечами, чувствуя, как ее телом овладевает приятная истома, когда она прикасалась губкой к телу Рика.

— Здесь все по-прежнему. Правила для детей священников иные, чем для остальных детей.

— Готов поспорить, это так. Особенно в маленьком городке, да?

Удивляясь его проницательности, Шеннон кивнула.

— Чувствуешь постоянный контроль. Стоит сделать что-нибудь неправильно или совершить какую-нибудь шалость, в воскресенье папа узнает об этом так или иначе.

— М-м-м, — заурчал Рик, когда Шеннон провела теплой губкой по его груди. — Отлично звучит.

— Что? — Шеннон остановилась.

Рик откинул голову.

— Все бы отдал за опеку родителей. — Он уперся локтем в спинку стула и прислонил голову к стене. — Мои родители умерли, когда я был совсем ребенком, и меня вырастил дедушка. Не очень-то много внимания он мне уделял.

— А мне, наоборот, слишком много. — Шеннон с задумчивым обожанием разглядывала его живот. — Странная мы пара, правда?

Рик открыл глаза и лениво посмотрел на Шеннон.

— Так вот в чем дело, ангел? Ты решила взбунтоваться против строгого воспитания, заведя роман с мужчиной, которого твои родители возненавидели бы с первого взгляда?

Шеннон опустилась на колени, чтобы вымыть его ноги.

— Возможно, в некоторой степени, — признала она через несколько секунд. — Но это не единственная причина. — Губка скользнул вверх по мускулистой икре. — Я имею в виду, что бунт предполагает выставление моих грехов напоказ перед ними.

— И ты, конечно же, не собираешься выставлять меня напоказ?

Шеннон принялась за другую ногу.

— Не потому, что я тебя стесняюсь.

— А разве не стесняешься?

— Нет. — Она кинула губку в раковину и протянула руки к трусам Рика. — На самом деле мне льстит, — Шеннон поцеловала его твердый живот, вдыхая запах мыла и кожи, — что такой сексуальный мужчина, как ты, — ее пальцы скользнули под резинку трусов, и Рик помог их снять, приподняв бедра, — привязался ко мне. И таким способом я хочу сказать тебе спасибо.

Рик улыбнулся:

— Мне это нравится.

И остаток вечера Шеннон провела, выражая свою благодарность.

В дверь постучали.

— Входите! — крикнул Рик.

Дверь широко распахнулась, и вошла Диана с пакетами из ресторана быстрого питания. Она застыла на месте, раскрыв от удивления рот.

Рик поставил лампу обратно на стол и спросил:

— Что?

— Ты вытираешь пыль?

Рик посмотрел на розовую щетку для пыли, потом снова на Диану.