Только одна ночь - [42]

— Отличается, товарищ генерал-лейтенант. — Отметка 4534 крупнее размером.

— Вы не ошибаетесь? — для пущей уверенности спросил Скорняков.

— Никак нет!

— Спасибо.

Дождавшись щелчка в трубке, Скорняков тут же попросил соединить его с радиотехническим батальоном, локаторы которого в эти минуты продолжали «вести» цель 4534; услыхав знакомый бас командира батальона, расспросил о характеристике цели. Тот ответил: цель как цель, но Скорняков, нажимая на слово «прошу», повторил вопрос, стараясь убедить опытного командира батальона в необходимости тщательной оценки цели 4534.

— Сравните отметку с соседними целями, с отметкой рейсового самолета. И не спешите с ответом. Всмотритесь, пожалуйста, получше.

Комбат долго сопел в трубку, шелестел отпечатками фотографий экрана локатора, кого-то по ходу дела незлобно поругивал, прикрывая ладонью микрофон, и, наконец, громко доложил:

— Виноват, товарищ генерал-лейтенант, отметка 4534 несколько больше по размеру, ее контуры размыты. Так бывает, когда цели идут рядом.

— Спасибо. Все внимание цели 4534 и нашим перехватчикам. Поняли?

— Так точно! — ответил комбат. — Но на экранах сплошные засветки от грозовых разрядов. Цель и перехватчики едва видим.

«Еще не легче, — подумал Скорняков о перехватчиках. — С грозой обращаются только на «вы». И тем не менее теперь проверим свои выводы, — рассуждал Скорняков. — Если прогнозы подтвердятся, то дело обернется крупным нарушением государственной границы. Давно такого не было. Жди информации в газетах. «ТАСС уполномочен заявить…» Но это дело дипломатов. А нам предстоит все проанализировать, вскрыть недостатки, определить слабые места управления. АСУ — вещь очень нужная, но главное в АСУ — человек. Сегодняшний случай — яркий тому пример». Он повернулся к Гуриновичу:

— Товарищ Гуринович, прошу вас проанализировать отметки целей на экранах локаторов и доложить.

«Семь раз проверь, один раз отрежь. Все надо подвергнуть тщательному анализу», — подумал Скорняков и тут же, кожей ощутив тревогу, повернулся к Прилепскому. Тот держал прижатой к виску телефонную трубку и кивал.

— Что там такое? — обеспокоенно спросил Скорняков.

— Цель разделилась, товарищ командующий! — почти выкрикнул Прилепский. — От неопознанного самолета отвернула вторая цель!

Все, кто был в зале, повернулись лицами к планшету; на гладкой его поверхности было видно, как от неопознанного самолета отделился треугольный со стрелой символ и медленно стал смещаться в сторону. Люди еще не верили всему тому, что увидели на планшете и услышали от Прилепского; все какое-то время находились в оцепенении, чего-то ждали, вытянув головы в направлении планшета. И только Скорнякова эта новость, казалось, не смутила. Понаблюдав за планшетом, он кивнул полковнику Седых:

— Перехватчикам подойти ближе, подсветить фарами, взять РЦ в клещи и завести на посадку. В случае невыполнения команд — огонь из бортового оружия открывать без предупреждения!

— Понял! Выполняю! — Седых взял микрофон и, передав приказ командующего, скользнул взглядом по притихшему Лисицыну, отметив, что его лицо стало серым, с темными полукружьями вокруг глаз, во взгляде — вина и подавленность.

— Товарищ командующий, — громче обычного сказал полковник Гуринович, — отметки 4534 и вчерашнего рейсового самолета не одинаковы.

— Спасибо, — кивнул Скорняков. — Мы с вами пришли к одному выводу. Пусть локаторщики повнимательнее смотрят за РЦ.

— Понял. — Гуринович сел на свое место и взял трубку телефона.

Лисицын уперся глазами в расходившиеся в разные стороны символы, съежился. Он медленно осознавал случившееся и, но мере того как прояснялась обстановка, горбился, отводил взгляд, понимая, к какой ошибке могли привести предложения его и Беловола, если бы командующий принял их.

В зале все еще висела тишина; люди, будто чувствуя свою вину, стояли молча, стараясь не смотреть друг на друга… Разведчик все-таки проник на нашу территорию, не задумываясь над тем, что в любой момент он мог быть сбит, а вместе с ним был бы уничтожен рейсовый самолет.

Осунувшийся Скорняков какое-то время рассеянно смотрел то на Прилепского, то на планшет; ему, как и остальным на КП, невероятными казались безрассудные действия разведчика. Он долгим взглядом сопровождал символ рейсового самолета на планшете. «Летевшие в нем, — размышлял Скорняков, — так и не узнают, какой опасности они подвергались, из-за жестокости тех, кого не интересуют судьбы людей. Такова, видно, природа этих деятелей. Они идут на все ради барышей, ради достижения своей безрассудной цели — господства над миром».

Скорняков, прослеживая полет разведчика и сопровождавших его истребителей, мысленно измерил расстояние от РЦ до дальнего аэродрома. Не пройдет и четверти часа, как перехватчики посадят нарушителя. Попался, как кур во щи. Теперь, господа хорошие, целуйте, как говорится, мать-сыру землю да становитесь на колени и благодарите, что живы остались. Он даже улыбнулся чуть-чуть. Есть чему радоваться — такой ребус разгадали!..

— Това… товарищ командующий, — тронул за плечо задумавшегося Скорнякова полковник Прилепский. — Разведчик исчез!