Только один закон - [16]

– Что, черт возьми, означает ваш вопрос? Послушайте, похоже, у вас вообще нет желания что-либо доказывать и расследовать?

Женщина подошла примерно на расстояние ста ярдов. Ноги у нее действительно были длинные. Широкие плечи. Прямые, иссиня черные волосы, собранные на затылке хвостом, перекинуты на правое плечо. На женщине были только узкие полоски черного бикини, ничего не скрывающие, так что можно было в полной мере оценить привлекательность фигуры. Крэнстон не отставал от Девлина.

– Черт возьми, Девлин, вы собираетесь что-либо делать или нет?

Девлин медленно перевел взгляд с женщины на хозяина дома и внимательно посмотрел ему прямо в глаза.

– Что-нибудь делать, генерал? Вы спрашиваете меня, буду ли я что-нибудь делать? Тело человека, который спас мне жизнь, брошено, наполовину обглодано, оставлено гнить дальше, словно вышедший из употребления хлам, а вы сомневаетесь, что я буду что-то предпринимать? Вы предполагаете, я не понимаю, что его смерть – результат долгих мучений, страданий, потерянности, ненужности. И во всем этом виновата проклятая война? Вы, видите ли, не уверены, стану ли я что-то делать, пока вы тут напиваетесь в одиночку прежде, чем завалиться в койку, а утром снова приметесь отхлебывать из бутылки? Вы умыли руки также, как и эти местные полицейские, которые, возможно, представления не имеют, с чего следует начинать расследование убийства. Я размышляю не о том, кого мне первым схватить за задницу и пригвоздить к стенке, заставив платить по счетам. Может, мне стоит отправиться в Камбоджу и найти тех ублюдков, которые перетряхнули его мозги во время минометного обстрела? Потом найти всех, кто стрелял в него, заставлял его желудок сжиматься от страха, пытал в лагере Вьетнама? А может, стоит прищучить всех, кто командовал им? Или всех женщин, которые оставили его? Почему бы мне не начать прямо с вас? Или с Линдона Джонсона? Он уже мертв, но это была его идиотская идея. Наверное, мне стоит выкопать его кости и пустить на муку? С чего начать, генерал? Что вы предлагаете?

Крэнстон растерянно посмотрел на Девлина, глаза которого загорелись от негодования, и подумал, что лучше, наверное, не дразнить этого человека. На мгновение показалось, что Девлин сейчас ударит его в лицо. Он совершенно неправильно расценил кажущиеся бесстрастными вопросы, которые задавал Девлин.

Но Крэнстон не дрогнул, он сидел напротив разъяренного гостя и ждал, готовый парировать удар, если тот последует. Наконец гость сумел подавить гнев, совладал с бушевавшими в душе чувствами. Успокоившись, Крэнстон спросил примирительным тоном:

– Почему бы вам не начать с выяснения, кто же все-таки пырнул моего сына ножом в живот?

Девлин медленно кивнул и опять посмотрел на женщину. Теперь она находилась совсем близко. И была так хороша, что ему хотелось просто сидеть и любоваться ей, покуда гнев и боль отпустили ненадолго.

Женщина и в самом деле оказалась высокой и стройной. Трусики купальника высоко открывали бедра, обнажая мускулистый зад, словно насаженный на талию крутым бочонком, плавно переходившим в хорошо развитые упругие мышцы сильных бедер. Длинные мускулистые ноги и ягодицы таили силу и трепетность, вызывая ассоциации с породистой лошадкой. Грудь у женщины была большой, но упругой и словно отлитой вместе с торсом, казалось что она сама служила поддержкой для бюстгальтера, а не наоборот. Теперь Девлин мог разглядеть женщину получше. Хотя кожа ее была достаточно темной, как у всех островитян Тихого океана, бронзовый оттенок явно свидетельствовал о изрядной примеси европейской крови в жилах женщины. Крови белого человека или хаоле, как их здесь называли. Нос у нее был не широким по-полинезийски, а тонким и вытянутым. Глаза были темными и миндалевидной формы, но гораздо крупнее и выразительнее, чем у азиаток. Но, пожалуй, наиболее волнующим был ее рот. Губы оказались сложены так, что даже, когда женщина улыбалась, они оставались несколько поджатыми. Такой рот свидетельствовал о природном здравом смысле его обладательницы. И без лишних слов давал понять, что у каждой медали есть оборотная сторона.

Было и еще кое-что, заинтересовавшее Девлина. Теперь, когда женщина подошла совсем близко, он сумел разглядеть, что, начиная с верхней части бедра, где-то на уровне ягодиц, и вдоль всей боковой поверхности ноги виднелась татуировка, выполненная серыми чернилами. Каждая линия была необыкновенно четкой. Рисунок представлял цепочку из переплетенных между собой треугольников, колец и замысловатых узоров. Татуировка островных племен казалась одновременно очень женственной и завораживающей. Девлин решил, что она нанесена именно там, где ей место, – на крепких ногах уверенной в себе, красивой и экзотической женщины.

Но удивление от татуировки было не столь сильным, как от того, что произошло затем. Женщина не прошла мимо дома. Она остановилась у небольшой скалы из застывшей лавы и вскоре зашагала по зеленому газону прямо к террасе дома Крэнстона. Она двигалась точно по направлению к Девлину, смотрела прямо на него, будто парировала столь долго и неподвижно устремленный на нее взгляд. Девлину стало несколько неловко. Словно его поймали на месте преступления, и женщина хотела теперь расквитаться с ним. Какое-то странное оцепенение охватило его. Он ни на мгновение не отвел взгляд. Она была чарующе-завораживающей и заинтриговывала. Было все равно, что она скажет ему, когда наконец-то подойдет вплотную.