Только один закон - [10]

Он снова запер ворота и успел сделать в направлении к входной двери дома не более десяти шагов. Неожиданно из-за угла выскочил мастифф и бросился ему навстречу.

Собака мчалась со всех ног и громко лаяла. Лай иногда прерывался чудовищным рычанием, казалось, пес намеревается вцепиться гостю в горло. Даже при слабом лунном свете можно было определить, что весит он никак не менее ста пятидесяти фунтов. Да и по голосу, грубому и хриплому, стало понятно, что он может принадлежать только очень крупному животному.

Спасаться бегством было поздно. Собака успеет добежать до ворот раньше и настигнет. Поэтому Девлин выставил перед собой саквояж, стараясь защититься от первого броска чудовища. Если собаку удастся отбросить сразу, то потом можно двинуть ей по ребрам ногой, уповая на то, что пес ее не отгрызет. А может быть, стоит ударить по носу саквояжем. Девлин громко бранился, как в адрес собаки, так и в адрес Крэнстона, который не удосужился предупредить, что дом охраняется столь ретивым четвероногим сторожем.

Но когда расстояние между собакой и гостем сократилось футов до десяти, пес неожиданно остановился, преграждая человеку путь к дому. Мастифф перестал лаять и злобно зарычал. Рычание было не менее ужасным, чем лай.

Девлин настолько разъярился, что чуть было не двинулся псу навстречу, чтобы всерьез выяснить отношения. Если бы у него было с собой оружие, то он без сомнения пристрелил собаку. С каким удовольствием он выпустил бы весь запас патронов в ее глупую башку. Никто не появлялся на пороге дома, чтобы отозвать зверя. Девлин засомневался, не ошибся ли адресом, и начал медленно отступать к воротам. Мастифф тут же двинулся вперед и снова принялся лаять, не замолкая ни на секунду, чтобы перевести дух. Девлин решил, если он будет достаточно проворен, то успеет захлопнуть ворота перед носом грозного сторожа.

Потом можно будет вернуться к машине, достать монтировку, вернуться и разбить собаке голову. Но прежде чем он успел совершить прыжок к воротам, дверь дома распахнулась и на крыльце показался Крэнстон. Генерал приказал:

– Спокойно, Артур, черт тебя побери! Лежать!

Пес немедленно замолчал и плюхнулся на землю.

– Место!

Пес замер неподвижно.

– Извините. Я не держу его на привязи, чтобы местные придурки даже не пытались приблизиться к дому. Сначала я хотел посидеть на крыльце и дождаться вас. Но проклятые комары, скорее всего, сожрали бы меня живьем. Они целыми тучами налетают после захода солнца. Идите в дом.

Девлин собирался обругать Крэнстона, но решил все-таки придержать язык, заинтересованно взглянув на человека, стоящего в желтоватом ореоле света тусклого фонаря. Последний раз он видел генерала много лет назад, да и то издали. Бывший командир Девлина очень постарел и походил на его собственного пса, только что чуть не разорвавшего Девлина. Крэнстон был крепким, крупным мужчиной. Ростом гораздо выше шести футов. Он немного погрузнел, как обычно случается с некогда хорошо развитыми физически людьми, однако все еще старался держаться в форме. У него была большая красивая голова с коротким ежиком седых волос и суровый вид вояки, который, по мнению Девлина, больше подошел бы сержанту, а не генералу в отставке. Девлин был уверен, что в американской армии имеется только один отставной генерал, бодро постукивающий протезом вместо правой ноги.

Он переждал, пока в венах немного ослабеет поток адреналина, и подошел к крыльцу, заявив:

– Вам повезло, что у меня не оказалось с собой оружия. Я мог бы просто пристрелить этого монстра.

– Я рад, что у вас ничего не оказалось под рукой. Очень люблю этого пса. Он хорошо знает свое дело.

Крэнстон протянул мясистую руку, и Девлин пожал ее. Генерал развернулся на деревяшке и повел гостя в дом, спросив через плечо:

– Это весь ваш багаж?

– Да.

– Хорошо. Входите. Добро пожаловать.

Девлин последовал за хозяином в ярко освещенные комнаты. Теперь он понял, почему протез так громко стучал по деревянному настилу крыльца. Конструкция оказалась самой примитивной. Нечто вроде пластиковой воронки, в которую была вставлена культя, кончавшаяся посередине голени. Все, что осталось от ноги бывшего генерала.

Не оборачиваясь, Крэнстон сказал:

– Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я не бросился рысью вслед за собакой. Конечно, можно было выставить миску с едой, и она быстро бы вернулась к крыльцу. Но я не хочу перекармливать животное. Полагаю, что чувство легкого голода пойдет ему на пользу.

Девлин про себя признал, что и пес, и хозяин действуют совершенно правильно.

– Забудем об этом. Вы правы. У вас прекрасный пес.

– Спасибо. – Крэнстон указал на место в прихожей. – Оставьте вещи здесь. Потом я покажу вам комнату. Снимайте туфли и проходите.

Единственная нога Крэнстона была босой. Генерал облачился в старые вельветовые штаны и легкую майку, такая одежда являлась основной формой на Гавайях. Девлин пока еще продолжал париться в слаксах, туфлях и носках. Сбросив туфли, он почувствовал себя гораздо лучше и пошел вслед за хозяином по натертым до блеска полам из темной древесины коа. Полы выглядели довольно красиво, как и весь старательно ухоженный дом. Огромное французское окно гостиной выходило прямо на океан, плещущийся буквально ярдах в пятнадцати. Потолок в большом зале выгибался куполом на высоту около двадцати пяти футов и спускался к западной и восточной стенам футов до двенадцати. С двух сторон находились двустворчатые сдвижные двери. Почти вся северная сторона была застеклена. Обстановка в доме была простая, но довольно элегантная. Восточные ковры на полу обозначали три зоны – две гостиных и столовую. В одной гостиной стояла софа и несколько стульев, во второй – кресла и телевизор. Все это располагалось в одном большом зале. Два широких коридора-проема справа и слева. Один вел в просторную кухню, другой, должно быть, к спальням.