Только не я - [12]

И снова догадки поползли в голову черными нитями. Отпускаю ее и хватаю за руки, закатываю рукава по локоть. Синяков нет, следов уколов тоже. Облегчение все же девушка различает на моем лице, потому что с секунду смотрит на меня озадаченно, а потом начинает дико смеяться.

– Фу, Тим, ты совсем в последнее время сдал, не интересно мне с тобой больше, – она отступает на шаг и по большой дуге начинает меня обходить.

– Не понял? – голос как будто чужой, не мой.

Это что за намеки? Все в интернате, да и не только, знают, что Васька моя баба, и что к ней приближаться на километр нельзя. И вот это ее «не интересно» значит, что рога мне решила приставить?

– Ты, видимо, совсем рамсы попутала, сука, – хватаю ее за руку и дергаю на себя.

Она вскрикнула от неожиданности, но это была секундная растерянность, потому что, когда подняла взгляд на меня, я понял окончательно, что-то с ней не так. Что-то очень знакомое есть в ее взгляде, неуловимое, я это уже видел, но у кого и что, вспомнить не могу.

– Руки убери и больше не хватай меня так, понял? – отчеканивает девица каждое слово. – Это ты вон, – кивает на туалетную дверь, – с ними так разговаривай и наводи страх, а мне, знаешь ли, пох, что ты думаешь и тем более, что чувствуешь. Я устала и хочу уже отсюда свалить, понял? А до конца заключения осталось ни много ни мало, сколько? – она опускает глаза, деланно тыкая в дисплей телефона. – Угадал, Тимош, всего-то полгодика потерпеть, и вот она, долгожданная свобода.

Васька расправляет руки и, изображая самолетик, бежит по коридору, петляя и издавая характерные звуки мотора.

– М-да, кукушка слетела у девчонки, – качаю головой и, сделав обратно два шага, снова рывком открываю туалетную дверь.

Одновременно со мной ее Рита толкает оттуда, и когда я встаю рядом с дверью, девчонки выходят гуськом с опущенными головами. Понимают, что виноваты, но я, наверное, последний, кто мог бы их осудить. И не могу сказать сейчас точно, поступил бы я иначе, если бы на месте домовенка был пацаненок какой. Скорее всего, нет.

Девчонка сидит на полу и смотрит перед собой, обхватив коленки.

– Пошли, – трогаю ее за плечо, но она отшатывается, как от удара, а я зубы сжимаю, чтобы не вернуться в комнату девчонок и не понадавать им лещей за то, что они сделали.

– Что у вас произошло? – присаживаюсь на корточки рядом с ней, но больше ее не касаюсь.

– Все нормально, ты что, не видишь? – она поворачивает ко мне лицо и губу разбитую закусывает. – Поскользнулась, упала, разбилась. Все хорошо, сама виновата.

Она делает неожиданно резкий рывок и встает на ноги. Не ожидал такой прыти от девчонки и интуитивно тоже выпрямился.

– Ты уверена?

Она меня ошарашила тем безразличием, которое слышится в ее голосе. Пытаюсь заглянуть ей в глаза, но она игнорирует вопрос и, пряча взгляд, подходит к умывальнику. Молча включает воду и набирает в рот воды. Поласкает и сплевывает жидкость вперемешку с кровью. Черт. Внутри все сжимается, и вся сущность рвется к ней. Хочется дотронуться до разбитой губы и поцеловать, или даже нет, разрешить ударить меня, чтобы разделить ту боль, которую она испытывает сейчас.

Но я стою на месте, не могу и шагу сделать. Просто стою истуканом и смотрю, как девчонка приводит себя в относительный порядок.

– Так и будешь пялиться?

Не сразу понимаю, что слова адресованы мне. Во рту все пересохло, когда она подняла на меня взгляд своих синих глаз. От умывания они кажутся ярче, а она стоит передо мной, голову чуть приподняла и смотрит, не отводя взгляда.

– Да, кхе, – чуть прокашлялся.

– Отойди, – толкает она меня в плечо, и я чуть отстраняюсь.

Девчонка открывает дверь, и тут же в проеме появляется ее взъерошенная подружка, а за спиной ее два парня и две девчонки стоят, я их всех видел на уроках.

– Яська, – чуть всхлипывает мелкая, – Ясь, что они сделали? – трогает ее лицо, но девушка как будто в ледышку превратилась, освобождается из ее рук и проходит дальше.

– Все нормально, Вер, я поскользнулась и неудачно упала, не переживай.

Ее тут же окружают три девчонки, а парни смотрят на меня так, что глазами прожигают.

– Дима, – слышу голос Снежинки, и парень, постояв еще секунду, повернулся на пятках, пошел за ней.

А я смотрю ему в след и понимаю, что кулаки сжимаются снова. Все понял, лишних слов и не надо. Значит, парень есть у домовенка. Ну, ничего, не стена, подвинется. Подхожу к умывальнику и включаю холодную воду. Надо остудиться, а не то дел натворю, а мне нельзя. Никак нельзя. Бью со всей дури рукой по кафельному бортику, и в ладони тут же начинает гореть.

– Твою мать, – стряхиваю с рук воду и, громко бухая дверью, выхожу в коридор.

– Долго ты, я думала, утонул, – иронии в голосе хоть отбавляй, – это все же женский туалет, а твой корпус в другом крыле, – выплевывает девушка и скрывается за дверью.

В наступившей тишине громко щелкает замок. Хотелось подождать ее, но побоялся, что не сдержусь. Разворачиваюсь и уверенно направляюсь обратно, пацаны, наверное, заждались, пока я тут чужие сопли на кулак наматывал.

– Твою мать, нахрен поперся, – со злостью дергаю распашную дверь и с силой бью ее об стену. – Сука.