Только не в восемь, дорогой - [32]

– Теперь поговорим о Карен, – сказал он наконец.

– Карен?! – голос Барри взвился так, словно нож гильотины коснулся ее шеи. – С Карен у нас все в порядке.

– Как раз и нет, – безапелляционно заявил он. – Нужно, чтобы она выглядела не такой жесткой, была мягче, даже уязвимей.

– Об этом не может быть и речи, – в тон ему возразила она. – Карен мы менять не будем.

– Ты хочешь, чтобы сериал остался в эфире? – без обиняков спросил он.

Барри прищурилась и внимательно на него посмотрела.

– Ты его прикроешь, если я не соглашусь изменить характер Карен?

– Карен – центральная фигура в сериале, – сказал он. – Ты с этим согласна? В таком случае работа над этим персонажем – главное для того, чтобы шоу набрало силу. Помимо изменений, которые я предлагаю, у вас в запасе нет ничего иного. Это вы, а не я убьете сериал.

Барри бессильно откинулась в кресле. Ей нечего было возразить.

– Чего бы ты хотел?

– Я уже говорил. Сделай ее более уязвимой. Я хочу, чтобы она нравилась зрителям. Сейчас она много резонерствует, все обо всех знает и слишком уверена в себе. Это нужно смикшировать, и тогда она станет привлекательнее.

Внезапно Барри охватил гнев: она не желала больше слышать ни одного слова критики в адрес женщины, которая была ее вторым «я». Она вскочила с места, карие глаза метали молнии.

– Ты считаешь, что я слишком жесткая? Слишком независимая? – требовательно заговорила она, а в это время Даниель, пробормотав какое-то извинение, потащила Хита за рукав из кабинета. Барри не знала, радоваться или огорчаться тому, что она оставила их с Майклом наедине.

– Конечно, мне и в голову не приходило, что ты слишком жесткая, – ответил Майкл, явно обескураженный ее вспышкой. – А при чем тут все остальное?

– Я привлекательная?

– Не говори ерунды. Ты же знаешь, как я отношусь к тебе. Для меня твоя сила, твоя смелость очень привлекательны. Какое это имеет отношение к Карен?

– Так ведь я и есть Карен. Все это обо мне. Ты прекрасно знаешь. Ты даже сам как-то сказал!

– Барри…

– Нет, минуточку. Всякий раз, как ты набрасываешься на сценарий, всякий раз, как ты хочешь что-нибудь изменить, мне кажется, будто ты отбираешь что-то от меня.

– Так вот почему ты так упорно сопротивлялась? Ты думаешь, что я нападал на тебя?

– А разве нет? Ведь это ты выбросил целую сцену, потому что она противоречила тому, что происходило между нами. Ты сам определенно сравнивал меня с Карен.

– Ситуацию я сравнивал, это так. Наверное, я понимал, что у вас с Карен есть что-то общее. Но мне и в голову не приходило, что ты так отождествляешь себя с нею. Я не думал, что ты будешь настолько субъективна и решишь, будто я нападаю на тебя.

– Ну, а если бы думал, была бы разница?

– Для моего решения? Нет, – честно признался он. – Но я бы осторожнее подошел к нему. Я бы попытался сделать так, чтобы мои замечания не прозвучали личностно и было бы ясно, что я только стараюсь улучшить спектакль.

Он помолчал и, глубоко вздохнув, продолжил:

– Дорогая моя, мы же не можем сходиться во всем, что годится или, наоборот, не годится для телевидения. Что зрители воспримут в восемь часов вечера, а что нет. Это всего лишь разница во мнениях, и здесь нет ничего от наших взаимоотношений, все равно как если бы я любил красное вино, а ты белое.

– Я люблю белое.

Улыбка слегка искривила его губы.

– Я могу с этим примириться, – беззаботно произнес он. Потом его голос посуровел: – По правде говоря, я бы хотел, чтобы мы жили вместе.

У Барри раскрылся рот от изумления.

– Не может быть, чтобы ты сказал это всерьез.

– Конечно, я сказал это вполне серьезно.

– Странный же ты выбрал момент, чтобы предлагать такое.

– Я думал об этом уже давно. Черт возьми, я думал об этом с того самого дня, когда мы встретились в первый раз.

– Ты и в самом деле полагаешь, что я стану жить с тобой, когда ты разрушаешь мое будущее?

– Барри, как ты не можешь понять? Это же работа, а не наши с тобой личные отношения.

– Тогда я, наверное, еще не настолько эмансипирована. Не знаю, как мне удастся разделить эти вещи.

В глазах у него засветилась веселая точечка.

– А вот Карен смогла.

– Но ведь я не Карен! – огрызнулась она с досадой.

– Минуту назад ты утверждала обратное. Барри показалось, что весь мир вокруг заходил ходуном.

– Ты… ты… Уходи отсюда, и чтобы ноги твоей здесь не было!

– Это мой кабинет, – возразил он, и его улыбка и чертова логика окончательно вывели ее из себя.

– Тогда уйду я.

Он пожал плечами.

– Если ты должна уйти, уходи, – подтрунивал он. – Но не забудь подумать над тем, что я тебе сказал.

– Я не буду жить с тобой, и я не стану менять Карен, – упрямо настаивала на своем Барри. – Даже через миллион лет.

Вылетев пробкой из кабинета, она успела услышать, как он негромко проговорил:

– Посмотрим.

Глава десятая

Два следующих дня Барри не переставая ломала голову над ехидными словами Майкла. Он был прав. Карен жила бы с мужчиной, если бы полюбила его так же сильно, как, Барри начала подозревать, она полюбила Майкла. Она бы принимала их отношения как данность и радовалась им, пока они длятся, но с легким сердцем снова сказала бы «до свиданья», едва на них набежала бы тень. Спасибо, и никакого камня на сердце. Разве не так заканчиваются современные истории любви?