Толкиен. Мир чудотворца - [37]
Миф о перекованном мече хорошо известен, и пересказывать его лишний раз мы не станем. Скажем только, что Арагорн постарается всеми силами отстоять свои права на престол. Впрочем, к власти он приходит обычным путем: Арагорн, согласно многим традициям, — властитель тайный, пока никому не известный, однако же его возвращения ждут все, о чем он узнает, нежданно повстречавшись со своим сородичем Гальбарадом Дунаданом, северным Следопытом. Тут он выступает в роли спасителя, от которого зависит судьба его народа, и не только. И не случайно 3–й том «Властелина Колец» так и называется — «Возвращение Государя».
Тем не менее, и Арагорну ничто человеческое не чуждо. Он тоже выбивается из сил и порой кажется старше своего возраста (когда он встречается с хоббитами, ему 87 лет, но годы не играют у Толкиена особой роли), и сокрушается после тщетной попытки одолеть Карадрасский перевал:
«Ты [Гэндальф] не отказался штурмовать перевал, предупредив меня, что мы можем погибнуть, — и мы едва не замерзли насмерть».
А некоторое время спустя, когда Леголас соглашается исполнять его волю, Арагорн с горечью говорит:
«Не в добрый час выпало мне принимать решение. С тех пор как миновали мы Каменных Гигантов, я делаю промах за промахом».
Больше того: когда Гимли в который раз сетует, что волшебный светильник Галадриэли достался Фродо, а не ему с Арагорном и Леголасом, Арагорн решительно возражает гному:
«Ему было ведомо, кому светильник важнее. Фродо взял на себя самое тяжкое бремя. А мы… Что наша погоня по нынешним грозным временам!»
То же самое и в конце книги: последняя великая битва, по мнению Арагорна и Гэндальфа, всего лишь отвлекающий маневр, потому что истинный подвиг совершают Сэм с Фродо. Уничтожение Кольца Всевластья — необходимое и притом вполне достаточное условие для полной победы над Сауроном, Властелином Мордора. Все остальное, можно сказать, чистая литература. А это три сотни страниц, которые Толкиен посвящает скитаниям Фродо и Сэма у пределов Мордора. Тем более что скитания их куда важнее бушующих поблизости войн. И на самом деле так оно и есть. Вместе с тем, Толкиен не забывает уделить внимание и долгой захватывающей погоне, в которую пускаются Гимли, Леголас и Арагорн, дабы вызволить из орочьего плена своих друзей — Пиппина и Мерри.
Гном Гимли — один из самых ярких, хотя и противоречивых, героев книги. Впрочем, во всей этой истории роль ему уготована второстепенная, но уж если он действует, то всегда решительно. К примеру, в подземельях Мории Гимли служит главным советчиком Гэндальфу, а позже вдруг бросает вызов эльфам и самому Эомеру:
«Гимли поднялся, расставил ноги и стиснул рукоять боевого топора; черные глаза его сверкнули гневом… — Послушай же, Эомер, сын Эомунда, Третий Сенешаль Мустангрима, что скажет тебе Гимли, сын Глоина: впредь остерегайся глупых речей».
И тут из–за Гимли едва не произошла смертельная стычка — благо в дело своевременно вмешался Арагорн. Он куда более хладнокровен, чем Гимли, который всю дорогу только и делает, что сетует да ворчит.
Встреча с Эомером уже сама по себе знаменательна: благодаря ей повествование переходит на новую — более высокую ступень. Доселе священную войну вели только наши странники, и каждый — свою собственную. А после встречи с Эомером война становится в определенном смысле мировой, ибо в нее невольно вовлекаются все обитатели Средиземья. К тому же, Эомер с первой же встречи проникается глубоким почтением к Арагорну, в чем он сам ему признается, когда тот будет коронован. Эомер будто даже очарован Арагорном, а услыхав про хоббитов, он весело спрашивает:
«Это коротышки–то из детских песенок и северных побасенок?»
Воитель и мудрец, под стать Фарамиру, с которым судьба сведет хоббитов позднее, Эомер восхищается и Гэндальфом. Однако ж Эомер, как и все люди, считает Гэндальфа недобрым вестником:
«Сколько люди помнят, он всегда появлялся неожиданно: бывало, по многу раз в год, а бывало, пропадал и на десять лет. И всегда приносил тревожные вести — теперь его только горевестником и называют».
Наконец, после долгого разговора Эомер восторженно произносит:
«Все на свете перепуталось. Эльф рука об руку с гномом разгуливают по нашим лугам; они видели Чаровницу Золотолесья — и ничего, остались живы, и снова сверкает меч, сломанный в незапамятные времена, прежде чем наши праотцы появлись в Ристании! Как в такие дни поступать и не оступаться?»
Чуть погодя то же самое говорит и главный телохранитель Теодена Гайма:
«Вы словно явились по зову песен из дней давно забытых».
А прибытие конников Ристании и вовсе предстает как стихийное явление:
«Вдруг они общим громом грянули из–за холма, и показался передовой… Длинной серебристой вереницей мчались за ним кольчужные конники, витязи как на подбор».
Дальше Толкиен, влюбленный в нордических героев, продолжает с нескрываемым восторгом:
«Высокие стройные кони с расчесанной гривой, в жемчужно–серых чепраках, помахивали хвостами. И всадники были под стать им, крепкие и горделивые; их соломенно–желтые волосы взлетали из–под шлемов и развевались по ветру; светло и сурово глядели их лица».
Эта книга воспроизводит курс лекций по истории зарубежной литературы, читавшийся автором на факультете «Истории мировой культуры» в Университете культуры и искусства. В нем автор старается в доступной, но без каких бы то ни было упрощений форме изложить разнообразному кругу учащихся сложные проблемы той культуры, которая по праву именуется элитарной. Приложение содержит лекцию о творчестве Стендаля и статьи, посвященные крупнейшим явлениям испаноязычной культуры. Книга адресована студентам высшей школы и широкому кругу читателей.
Наум Вайман – известный журналист, переводчик, писатель и поэт, автор многотомной эпопеи «Ханаанские хроники», а также исследователь творчества О. Мандельштама, автор нашумевшей книги о поэте «Шатры страха», смелых и оригинальных исследований его творчества, таких как «Черное солнце Мандельштама» и «Любовной лирики я никогда не знал». В новой книге творчество и судьба поэта рассматриваются в контексте сравнения основ русской и еврейской культуры и на широком философском и историческом фоне острого столкновения между ними, кардинально повлиявшего и продолжающего влиять на судьбы обоих народов. Книга составлена из статей, объединенных общей идеей и ставших главами.
Владимир Сорокин — один из самых ярких представителей русского постмодернизма, тексты которого часто вызывают бурную читательскую и критическую реакцию из-за обилия обеденной лексики, сцен секса и насилия. В своей монографии немецкий русист Дирк Уффельманн впервые анализирует все основные произведения Владимира Сорокина — от «Очереди» и «Романа» до «Метели» и «Теллурии». Автор показывает, как, черпая сюжеты из русской классики XIX века и соцреализма, обращаясь к популярной культуре и националистической риторике, Сорокин остается верен установке на расщепление чужих дискурсов.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.