Толчок восемь баллов - [10]

Шрифт
Интервал

— Ай, девушки, какие девушки! Большие молодцы!!!

Это хотя и относилось к Гале и Кларе, но женской их сути никак не касалось. Это было одобрение их расторопности.

Ряд за рядом клал Сосед свой кусок стены — от окна до окна. Его участок вырастал быстрее других. Постепенно Сосед скрылся за возведенной своими руками стеной.

Вот осталась видна только его голова…

…Вот уже и головы не видно…

…из-за стены еще один ряд прошли его руки…

…и вот Сосед исчез!..

Стало тише, как будто приглушили музыку, которая все время исходила от него. Общий темп соревнования по кладке стал спадать…

Все заметили, что Соседа нет.

— А где же этот, твой?.. — удивленно обступили Толика рабочие.

Заглянули за стену, поискали внизу, но нигде его не было видно. Пиджак Соседа, висевший на лесах, тоже исчез.

— Да и не спускался вроде никто, — с грустью отметила Клара.

— Куда же он делся?!.

Но Толика это ничуть не удивило.

— Такой человек! — говорил он, поворачиваясь во все стороны. — Совершил, и нет его! Такой человек!

— Но как же это так?.. — удивлялись рабочие.

— А вот так! — с восторгом снова ответил Толик. — И нет его! Уж я его знаю! Такой человек!..

Внизу возле дома стояли два вагончика. В них раздевались рабочие.

Дамир слонялся возле вагончиков, ждал Толика после работы.

Толик все не появлялся…

…зато из другого вагончика вышла Клара — во всем своем блеске. Футболка и тренировочные брюки остались ждать ее до завтрашней работы, и сейчас на ней было платье.

И какое платье!.. Вернее, ничего в нем не было особенного, но на Кларе…

Оно умело сидеть, умело выглядеть…

А еще Клара знала, как надо ходить, чтобы все оборачивались. И она никогда не ошибалась!

Даже Дамир обернулся и неотрывно глядел, как она идет по строительной площадке к выходу.

Спустился переодетый в чистое Толик и взял Дамира за руку.

Дамир показал Толику на уходящую Клару и очень по-мужски сказал:

— Вот это ход, да?!.

— Правда? — тут же откликнулся Толик, думая о своем. — Тебе нравится?

— Класс! — сказал Дамир.

Толик спросил серьезно, как равного:

— А ты в этом, что, разбираешься?

— Конечно, — ответил Дамир.

Толик задумался. Но вдруг вспомнил, что должен разговаривать с Дамиром наставительно, как истинный отец, а на такие темы особенно.

Он резко остановился и пригрозил Дамиру:

— Ты мне это брось! Откуда слова такие знаешь?

Но Дамир ничуть не испугался.

— Ха! Я еще не такое знаю!

— Забудь! — строго велел ему Толик.

И Дамир немедленно охотно согласился:

— Забуду!

Ему очень нравилось слушаться Толика…

***

Толик сидит в кино рядом с Кларой.

На экране показывают очень старый фильм — «Интердевочка». Клара так и вонзилась в экран, так и глядит, так и вбирает…

Толик ерзает, оглядывается, поворачивается к Кларе, но никак не может попасть в ее внимание!

Берет Клару за руку. Она даже не замечает, рука лежит безучастная — такую руку и держать-то не хочется. Но уж раз взял, держать надо.

— Я вчера целый день думал, — говорит наконец Толик. — Ты нам больше всех подходишь…

Раньше он никогда ничего похожего не мог сказать. Раньше такое ему и в голову бы не пришло! Это все из-за него, из-за Дамира.

— Чего-чего? — не отрываясь от экрана, спрашивает Клара.

— Ну, для этого… Для Дамира. Мне жена нужна… не по-настоящему, конечно. Мне бы только справку…

— Я бы ни за что не могла бы вот так… за деньги, — глядя на экран, негромко и чуточку неискренне сказала Клара.

Толику показалось, что Клара ждет от него продолжения разговора.

— Я не так — чтоб на халяву… или что. Я тебе приемник японский подарю за это, — сказал тогда Толик.

На них уже стали оборачиваться.

— Не мешай смотреть, — прошипела Клара, не вынимая своей руки.

И тут Толик рассердился и бросил ее руку. Он даже забыл, что они в кино, и немного покричал:

— Я тебя что? Смотреть привел? Привел о деле говорить!

Спереди обернулась раздраженная женщина.

— Тише, вы! Смотреть не даете! — яростным шепотом сказала она.

А на экране — хорошая советская интердевочка шла по чистенькому Стокгольму, в котором никогда не бывало землетрясений…

На следующий день в обеденный перерыв вокруг Клары собралась вся бригада, кроме Толика.

Толик с ожесточением один работал наверху.

— Привел меня в кино, а глядеть не дает, — говорила Клара. — Предлагает жениться ненастоящим браком!..

— Ну, Толик дает! — проговорил кто-то с восторгом.

— Я, говорит, не так. Я, говорит, за эту услугу приемник не пожалею, — сказала Клара, не обращая внимания на шутки.

Все улыбались. Не по злобе, атак, от хорошего настроения. Скорее, даже любуясь на чудачества Толика.

И только Галя совсем не улыбалась и не веселилась.

Она слушала Кларин рассказ с состраданием, мечтая, чтобы он скорей прекратился, — и не решалась прервать Клару.

— А ты бы вышла за него, не прогадаешь. Мужик хороший. Таких счас по пальцам… — сказал пожилой каменщик Василий.

Очень уж развеселилась бригада! Ну, прямо в хохот!..

— Человек на кино нацелился, а тут на тебе — руку и сердце!.. — заржал кто-то.

— Но не натурально!.. — подхватил другой. — Атак… Вроде как по делу. Для блезиру и штампика…

— Выходи за него, Кларка, не кобенься, — серьезно сказал пожилой Василий.

— Да вы что, дядя Вася?! — возмутилась Клара. — Ненастоящим браком?


Еще от автора Владимир Владимирович Кунин
Кыся

Роман В. Кунина «Кыся» написан в оригинальной манере рассказа — исповеди обыкновенного питерского кота, попавшего в вынужденную эмиграцию. Произведение написано динамично, смешно, остро, полно жизненных реалий и характеров.


Интердевочка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа

Перед вами — подлинная КЛАССИКА отечественного «диссидентского юмора». Книга, над которой хохотали — и будут хохотать — миллионы российских читателей, снова и снова не устающих наслаждаться «одиссеей» Иванова и Рабиновича, купивших по дешевке «исторически ценное» антикварное суденышко и отправившихся па нем в «далекую и загадочную» Хайфу. Где она, эта самая Хайфа, и что она вообще такое?! Пожалуй, не важно это не только для Иванова и Рабиновича, но и для нас — покоренных полетом иронического воображения Владимира Кунина!


Сволочи

Война — и дети...Пусть прошедшие огонь и воду беспризорники, пусть уличные озлобленные волчата, но — дети!Или — мальчишки, которые были детьми... пока не попали в школу горноальпийских диверсантов.Здесь из волчат готовят профессиональных убийц. Здесь очень непросто выжить... а выжившие скорее всего погибнут на первом же задании...А если — не погибнут?Это — правда о войне. Правда страшная и шокирующая.Сильная и жесткая книга талантливого автора.


Трое на шоссе

Мудрая, тонкая история о шоферах-дальнобойщиках, мужественных людях, знающих, что такое смертельная опасность и настоящая дружба.


Кыся-2

Продолжение полюбившейся читателю истории про кота Мартына.. Итак: вот уже полтора месяца я - мюнхенский КБОМЖ. Как говорится - Кот Без Определенного Места Жительства. Когда-то Шура Плоткин писал статью о наших Петербургских БОМЖах для "Часа пик", мотался по притонам, свалкам, чердакам, подвалам, заброшенным канализационным люкам, пил водку с этими несчастными полуЛюдьми, разговоры с ними разговаривал. А потом, провонявший черт знает чем, приходил домой, ложился в горячую ванну, отмокал, и рассказывал мне разные жуткие истории про этих бедных типов, каждый раз приговаривая: - Нет! Это возможно только у нас! Вот на Западе...


Рекомендуем почитать
Четыре грустные пьесы и три рассказа о любви

Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.


На пределе

Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.


Неконтролируемая мысль

«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.


Полёт фантазии, фантазии в полёте

Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».


Он увидел

Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.


«Годзилла»

Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.