Толчок к размышлению, или Все о сортирах - [4]

Выскажу предположение: созданию столь совершенной канализационной системы, в первую очередь, поспособствовало великое уважение индийцев (полагаю, и их предков) к труду. Сказано в Бхагават-гите:

Необходимое дело свершай: лучше бездействия дело;

Бездействуя, даже отправлений тела тебе не удастся исполнить.

Древний Египет додумался до сортира заметно позже протоиндийцев: стульчак из известняка, найденный близ Тель-эл-Амарны, датируют ориентировочно 1350 годом до н. э. Американец Ричард Закс ведет начало сортирной истории примерно от 1800 года до н. э… Тогда некая царица Крита, присевши облегчиться возле ручья, увидела, как все извергнутое ею смывает течением. Зрелище это дало толчок (простите, не собирался каламбурить) её мысли, подобный тому, что испытали Ньютон под деревом или Архимед в бане. И вроде как одна из наидревнейших конструкций смывного туалета принадлежит именно ей. А ещё говорят, что женскому уму не под силу великие изобретения!

Руины Кносса и поныне хранят эти каменные стульчаки, к которым при помощи сложной системы труб подводилась вода. Очень огорчает Закса неблагодарность потомков, на протяжении веков повторявших малодостоверные байки о лабиринте и жертвоприношениях Минотавру, но напрочь забывших, что Криту обязаны они вещественно подтвержденным великим человеческим творением, истинное время которому пришло спустя аж 3700 лет.

Кстати, отечественная наука и общественная мысль ещё не отдали должного величию этого творения. Тщетно искал я статью «Унитаз» во всех изданиях Большой советской энциклопедии, в Технической энциклопедии и даже в дореволюционном Брокгауз-и-Ефроне. Нет ее! Видно, считается, что предмет сей несерьезен, не стоит упоминания, равно как и творцы-изобретатели, может быть, положившие на создание этого мерила цивилизации свой талант, вдохновение и лучшие годы жизни. Зато в детской книжке Стива Паркера «53 1/2 открытия, которые изменили мир, и кое-что еще», переведенной с английского, вы прочитаете о ватерклозете и его творцах рядом с рассказами о светлых умах, подаривших нам другие великие изобретения — печатный станок, радио, электричество, порох, телефон, паровой двигатель, фотографию, атомную энергию и электронику. Хорошо, что хоть нынешние дети узнают из этой популярной книжицы, что унитаз был одним из тех великих открытий, благодаря которым мы живем не в пещерах.

Задумайтесь на секунду: ведь именно благодаря творцам этого низменного предмета, при упоминании о котором девицы в былые века стыдливо краснели, мы, обычные смертные, запросто пользуемся благами, прежде доступными разве что китайским императорам и критским царицам. Достойно ли нам не помнить о своих благодетелях! Стараюсь в меру сил восполнить это упущение.

Почему-то человечество норовит собираться в большие кучи. Деревни становятся селами, села — поселками, поселки — городами, города мегаполисами. Все ругают города, а уж мегаполисы и подавно — за скученность, толкотню в транспорте, автомобильные пробки, скверный воздух, суррогатные продукты питания, преступность, наркоманию и пр., и пр. И все норовят осесть в городе. Хутора почти напрочь исчезли. Деревни вымирают. Люди перебираются в города. И так не только в родимом отечестве, которое мы привыкли ругать с особым удовольствием. Так во всем мире. Выходит, есть тому какие-то объективного свойства причины.

Город удобнее для жизни, экономичнее, дешевле. Город перспективнее. Тут и работу легче найти, и образование получить, и пару себе по душе, а если, случилось, не по душе, то и разойтись легче. Тут и медицина, и театры, и юристы (куда ж сегодня без них!), и банки. Собственно, город и сам по себе есть банк. Его главный капитал — люди, их мозги, их умения. Собравшись вместе, они способны и работать производительнее, и создать нечто такое, что порознь у них никогда не получится — ни на хуторе, ни в деревне, ни в местечке. Чем крупнее город, тем в принципе сильнее его потенциал — интеллектуальный, творческий, финансовый. Ныне уже все, одни с радостью, другие — с печалью, согласились, что будущее человечества мегаполисы.

Ты уже наверняка понял, уважаемый читатель, к чему я клоню. Конечно ж, к нему, к сортиру! Какой же мегаполис без него, родимого! Задохнулись бы, потонули в говне или, научно выражаясь, в фекалиях. Представьте себе Нью-Йорк без канализации. И Москва-то, куда как более приземистая, без неё немыслима, а уж как там с высоты сто первого этажа Эмпайр-стейт-билдинга спускать этот самый продукт? И речи не могло быть о небоскребах, покуда светлые умы человечества не придумали унитаз со сливным бачком. Так-то. Посему обернем свой взор вспять и посмотрим, как человечество неуклонно шло к решению проблем, его телесной природой создаваемых, и как там обстояло по фекально-канализационной части в разных веках и странах.

Обстояло, скажем прямо, не ахти.

Древние греки, к примеру, сколь ни велики в духовной сфере успехи их цивилизации, канализации не придумали. Во время их пиршеств, где ночи напролет вели философские беседы великие мудрецы вроде Платона и Аристотеля, не почиталось зазорным задрать тунику и опорожниться прямо вблизи стола. Греки пользовались ночными вазами, по-простому горшками (аналогичного рода сосуды так и оставались главным ассенизационным средством вплоть до середины ХIХ века). В античных пьесах эти горшки упоминаются как оружие в домашних перепалках: последним средством победить оппонента был поставленный посреди стола горшок с известным содержимым.