Токсикология - [40]

Но давайте предположим, что найдётся кто-то с материально-техническими способностями, достаточными для того, чтобы выполнить уговор. Он не сможет уложиться в назначенное время: чтобы полностью сломать одно ухо, уйдёт несколько месяцев; так что ему придётся похитить меня и переправить в изолированное место, вроде деревенского домика, и следить, чтобы во время процедуры я не умер ни от голода, ни от чего-либо ещё. Понадобятся деньги, и днём ему придётся ходить на работу. То есть в рабочее время я буду сидеть, смотреть телевизор и есть рахат-лукум; по вечерам он будет возвращаться домой и приниматься за мои уши, и в мире всё будет в порядке.

Но жизнь не сводится к выживанию. Через шесть месяцев все кости в первом ухе будут сломаны, на чём мой пленитель переключится на второе. К тому моменту, как он доломает второе ухо, первое уже заживёт. Когда он снова сломает первое, зарастёт второе, и снова потребует внимания, и так далее. Этот весёлый танец будет продолжаться до конца моих дней, и всё это время я буду жить в относительном комфорте. И вы, ублюдки, действительно думаете, что я испугаюсь? Ох, побалуйте меня. Приступайте:

Чёрный Треугольник

Четыре человека сидели и развлекались на тайный лад в Кубе, в комнате визуальной проверки на две мили под горой в Блюмонте, Виргиния.

— Что есть закон как не раздвоенное копыто, впечатанное в живот упавшего ребёнка, — улыбнулся Адмирал Инмен, обращаясь к молодому человеку, который, будучи приведён сюда против своей воли, сидел с пуговичными глазами, как у мумифицированного скворца. С тех пор как Инмэн напугал первого гражданского, он усвоил, что в этом деле пустой глаз или острый подбородок могут понадобиться в любой момент. Карьера у него удалась.

— Мы все знаем, ты преодолеваешь здесь сигары, Адмирал, — протянул Бобби Киммит, посыльный президента. — Ну что, продолжим брифинг?

— Конечно, Бобби, — покосился Адмирал, — ты здесь большая шишка. Вот что мы любим — это когда политики удостаивают нас посещением, трепеща от альтруизма. — Инмен хлопал и шарил по своим крутым армейским штанам, приготовившись обратиться к Киммиту, пареньку и плешивому, как валун, старику. — Мы живём в опасные времена. Здесь, в комплексе Маунт Везер, секреты — наш ассортимент на продажу. Снег — это конфетти, без всяких разногласий, шоколадка стучит по пищеводу, я едва ли когда пользуюсь собственными волосами. И это только маленький пример тайн, которые у нас здесь имеются.

— Это самые дерьмовые секреты, какие я только слышал, — прокомментировал Киммит.

Инмен принял обиженную и задетую позу.

— Ну, может, оно и так, но мы пожертвовали частью наших ресурсов по темам НЛО, летающих блюдец и чёрных треугольников. Вот что касается наших открытий, собранных здесь. Обращаюсь к вам, как к нашему постоянному эксперту, доктор Вольф. Мрачный по причине своего почтенного возраста, этот человек отмечает уровень вод там, где думает, я прав, док? Подписывает чеки на санскрите, в таком стиле. Именно эта сторона мёртвого. Его чакры сделаны из макарон. Доктор, я открываю зал для ваших чертовски тупых комментариев.

— Спасибо, Адмирал, — сухо ответил старик. — Эта маловразумительная вспышка станет твоим уничтожением. Теперь мы некоторое время изучали этих мамочек, и мы пришли к изумительным выводам. Достаточно просто, наши устройства визуальной цензуры вырвались на свободу.

Мистер Киммит выпрямился в своём жестяном кресле.

— Что за чертовщину вы несёте?

Доктор Вольф мгновение сидел и размышлял, глядя в потолок.

— То, что стремилось к выражению и в последний момент было заблокировано, должно куда-то деться. Мы начали разрабатывать эту тему во время туманной активности линзообразных объектов над Мехико-Сити в девяностых. Крошечные живые круги в облаках, дюжины одновременно. Вы видели документальную съемку, как иммигрантов на границе избивала полиция? Лица полицейских всегда смазаны, чтобы скрыть их личность. Мы обнаружили, что сгенерированные пятна на этой плёнке точно соответствуют появляющимся объектам, снятым над Мехико. Мы ретроспективно изучили этот феномен, — похоже, всё началось во время Второй мировой войны, когда вымаранные куски в заграничных письмах появились в небе в виде так называемых фу-файтеров. С тех пор были квадраты, круги, треугольники и прямоугольники, мельтешащие в небе согласно подчисткам документов, полоскам на глазах знаменитостей и порноцензуре. Если можно представить то, чего не существует, несомненно, можно и игнорировать то, что есть, с тем же усилием? Однако энергию нельзя создать или уничтожить — информация должна куда-то деться, хотя бы как абстрактный образ. И лейкой тут не обойдёшься. Вот вам теория.

Пацан сидел в угрюмом молчании, и Киммит зловеще покачал головой, сбитый с толку.

— Ребят, вы тут что, просто жили по кайфу? Меняй стиль мышления — или твоя голова разобьётся, как ваза, наполненная мясом. Вольф, твой рассудок забросили в высокую траву.

— Боюсь, что нет, Бобби, — сказал Адмирал, единственный из трёх решивший остаться на ногах. — Он торчит из искривлённого плеча дока. Я сам едва не подавился селёдкой, когда впервые всё услышал. Но ты знаешь меня — если где-то есть зажравшаяся элита, я спешу туда. Знающие люди ухмылялись над тобой несколько раз, но теперь всё официально.