Токийский декаданс - [4]

Падал снег. В нежаркой сауне рядом с бассейном со мной заговорил невысокий мужчина.

— Япония тоже стала богатой. — Он сидел в самом углу, поджав под себя ноги.

Я невнятно пробурчала что-то в ответ.

— А вы сюда часто ходите?

Сауна будто пропитана какой-то близостью. Несмотря на наличие купальника, я чувствую, как пот все равно выделяется на оголенных участках моего тела, и размякаю, теряя чувство осторожности.

— Наверное, два-три раза в неделю. — Я провела рукой по волосам.

— Я думал, здесь будет много народу, а на самом деле совсем пусто.

— Я сюда хожу где-то около года, но в это время почти никого не бывает, — ответила я. — Можно подумать, что, поскольку бассейн крытый, здесь можно застать много людей, когда нельзя купаться на улице из-за холодного времени года. Но на самом деле это не так. Больше всего посетителей как раз таки летом.

Кожа мужчины выглядела гладкой. Он явно не занимался тяжелой работой. На вид ему было больше тридцати, наверное, он младше меня на два-три года.

— Хорошо, что так мало народа. Я, наверное, сюда теперь ходить буду.

— А вы обычно где-то еще плаваете? — спросила я.

Он кивнул.

— Я-то считал, здесь бывает много молодых девушек.

— Почему?

— Мне так сказали.

— Кто?

— Одна девушка.

Пот на его ключице скопился в каплю. Я наблюдала за стекающими и застывшими неподвижно каплями на его теле.

Выйдя из сауны, мужчина проплыл кролем пятьдесят метров без остановки. Не то чтобы очень красиво, зато во всю силу. Может, он в море так научился?

— Хорошо плаваешь!

Мы сидели у стойки бара рядом с бассейном, попивая кокосовое молоко.

— У меня грубый стиль, правда?

Он попросил у девушки-бармена в галстуке-бабочке долить ему рома в кокосовое молоко, но она ответила отказом. В баре запрещено было использовать алкоголь.

— Так ты, наверное, родился у моря?

Я прикрыла живот полотенцем. По сравнению с другими животами женщин моего возраста мой выглядел лучше многих, но все лее тело уже не походило на тело молодой девушки. Его слова «одна девушка» до сих пор звучали у меня в ушах.

— На Сикоку.

У него было мускулистое тело, но слишком перекачанная нижняя часть живота свидетельствовала скорее о разгульном образе жизни, нежели об ежедневных тренировках.

— А я художница. Гравюры делаю.

— О, у меня есть литография Жоржа Руо.

— Ты любишь картины?

— Не то чтобы не люблю… скажем так, если их нет, я по этому поводу не парюсь. Руо купила жена.

— Он ей нравится?

— Похоже, что так.

В бассейн зашли две мамочки с детьми. Детские крики и повизгивания резали слух и контрастировали с кокосовым молоком, подаваемым в баре, и белым снегом за толстыми стеклами окон.

— Я думала, ты холост.

— Мы не живем вместе.

— Извини.

— Все в порядке.

Пятилетний ребенок, выпав на секунду из поля зрения мамаши, начал тонуть. Дежурный спасатель прямо в тренировочном костюме бросился в воду, чем привлек наше внимание. Я впервые видела тонущего ребенка. Хотя он дергался изо всех сил, однако его криков все равно не было слышно под водой. Было много брызг, но ведь это же бассейн, тут брызг всегда полно. Когда его вытащили, он начал громко плакать, отплевывая проглоченную воду.

Мужчина равнодушно смотрел на все это, а потом пригласил меня перекусить.

— Это просто больной зуб, — начал он после первого стакана вина. — Когда же это было?.. Года два назад, я жвачку жевал, и у меня что-то во рту отвалилось, похожее на спрессованную резину. Я еще подумал тогда, ну вот, точно врач перестарался. Хотя больно не было. Но во время еды забивается же… чувство такое неприятное.

Мы сидели в ресторане отеля на подземном этаже и ели очень подходящее зимней ночи блюдо — диких птиц. Я выбрала дрозда, а он фазана.

— И вот, трогаешь языком это место, а язык же вообще экстраординарный орган, касаешься дырки, а он создает в голове образы всякие. Вот вы как человек искусства скажите мне, что это? Вы ведь наверняка разбираетесь в таких образах?

— Язык? Образы? Что-то я не схватываю… Я была уже немного пьяна и не могла понять

связи необычного органа и дырки в зубе.

— Давайте взглянем на это под другим углом зрения. Я раньше читал об этом. Воспоминания — это образы, верно?

— Не знаю.

— Ну вот, например, вспомните какой-нибудь хит десятилетней давности, скажем «Иглз», «Отель Калифорния». Когда слышишь вступительный проигрыш на гитаре, такое чувство появляется… чего-то родного и давно забытого, ведь правда?

— Когда все «Отель Калифорния» слушали, я рассталась с одним мужчиной.

— Вот видите! Только один лишь звук, такой давно забытый и родной, обязательно пробуждает в голове какие-то образы. Ставя песню, которой заслушивался десять лет назад, ты вспомнишь то, что случилось с тобой тогда.

А запах? Когда я улавливаю запах женщины-врача, каждый раз в голове возникает образ одной девушки. Прав я или нет?

— Ну да.

Все верно. Я ненавижу запах одеколона «Арамис». Им душился мужчина, растоптавший мою гордость. Но самое обидное, этот мужчина был первым, кому удалось разбудить чувства. В моем теле. Я никогда больше его не видела. Поэтому каждый раз, когда ощущаю запах «Арамиса», я вспоминаю его и понимаю, как все остальные от него отличаются.