Токио - [35]

Он криво улыбнулся.

— Пожалуй. Да, солгал. Дело в том, что в Токио я приехал ради светлого будущего своего университета. Если бы я узнал состав этой загадочной субстанции, все бы изменилось — не только для меня, но и для сотен других людей. — Он устало потер глаза. — К несчастью, приехав в Токио, я обнаружил, что это не конец охоты. Напротив, только начало. Человек, с которым я хотел говорить, очень стар, ему более восьмидесяти лет, и он один из самых могущественных людей в Японии. Он окружен людьми, о которых запрещено говорить, поэтому информация доходит окольными путями. — Ши Чонгминг улыбнулся. — Короче говоря, я наткнулся на стену.

— Не знаю, зачем вы мне все это рассказываете. Ко мне это не имеет никакого отношения.

Он кивнул, словно я впервые оказалась права.

— Когда он чувствует себя получше, то посещает клубы. Да. И одно из мест, где его иногда видят, это клуб, в котором вы работаете. Может, теперь вы понимаете, к чему я клоню.

Я помолчала, посмотрела на него поверх кромки чашки. Теперь мне кое-что стало ясно. Ши Чонгминг говорил о Фуйюки.

— Да? — сказал он, заметив, что я удивилась. — В чем дело? Я вас расстроил?

— Я понимаю, что вы имеете в виду. Думаю, я его видела. Дзюндзо Фуйюки.

Глаза Ши Чонгминга заблестели. Они были умные и живые.

— Вы его видели, — сказал он, подавшись вперед. — Моя интуиция меня не обманула.

— Он в инвалидной коляске?

— Да.

— Профессор Ши, — я медленно поставила чашку. — Дзюндзо Фуйюки — гангстер. Вам это известно?

— Конечно. Я об этом и говорю. Он — оябун, крестный отец. — Чонгминг взял чашку, сделал несколько мелких глотков и снова поставил чашку на стол. Казалось, он встал в полный рост, выпрямился, как на параде. — А теперь я хочу вас кое о чем попросить. Иногда Фуйюки заводит дружбу с девушками из клубов. Бывает, приглашает их к себе домой. Там, я уверен, он и хранит ингредиенты лекарства, о котором я вам рассказал. Он и выпить не дурак, и в такие моменты теряет бдительность. Возможно, он с вами заговорит. Думаю, вы сумеете разузнать об этом снадобье.

— Я его уже видела. То есть видела, как он принимает что-то. Что-то… — Я показала пальцами размер флакона, который передала ему медсестра. — Жидкость. С коричневатым порошком внутри.

Ши Чонгминг долго на меня смотрел. Потер губы, словно они у него потрескались. Наконец, вымолвил нейтральным голосом:

— Коричневатый?

— А вы ожидали чего-то другого?

— Нет, нет, напротив, — он вытащил из кармана платок и промокнул лоб. — Именно этого я и ожидал. Порошок. Декокт. — Он положил платок в карман. — Тогда… — сказал он, и я заметила, что он старается унять дрожь в голосе. — Тогда вы сможете мне помочь. Мне нужно выяснить, что это за порошок.

Ответила я не сразу. Аккуратно поставила чашку на поднос и, сгорбившись, сидела, зажав ладони между колен. Смотрела на чашку, обдумывала его слова. После долгой паузы откашлялась и подняла на него глаза.

— В обмен на мою услугу вы позволите мне увидеть фильм?

— Не относитесь к этому так легко. Вы не представляете, насколько это опасно. Если кто-нибудь узнает или заподозрит, что я задаю вопросы… — Он поднял палец. — Он ни в коем случае не должен узнать, что я задаю вопросы. Идти напролом здесь нельзя. Вы должны работать с чрезвычайной осторожностью. Даже если на это уйдут недели, месяцы.

— Я не об этом вас спрашиваю. Я сказала: если я это сделаю, вы позволите мне увидеть фильм?

— А вы это сделаете?

— А вы позволите мне посмотреть фильм? Он смотрел на меня застывшим взглядом.

— Так что? Вы позволите…

— Да, — ответил он. — Да. Позволю.

Я открыла рот.

— Позволите?

— Да.

— Значит, фильм существует. Он существует? Я это не выдумала?

Чонгминг вздохнул, опустил глаза и устало приложил руку к виску.

— Существует, — пробормотал он. — Вы не выдумали.

Я опустила голову, желая спрятать от него невольную улыбку. Задрожали плечи, большим и указательным пальцами я схватила себя за нос, чтобы не тряслась голова. На меня нахлынуло чувство облегчения.

— Так будете или нет? — спросил он. — Будете помогать мне?

Согнав с лица улыбку, я опустила руку и посмотрела на него.

Он показался мне еще меньше ростом. Хрупкий старик в поношенной куртке. Его глаза превратились в булавочные головки, на переносице выступил пот.

— Будете?

Какая удивительная история. Заключить сделку со старым профессором, который, насколько я понимала, мог оказаться таким же сумасшедшим, какой все считали меня. Разве не удивительно, на что идут люди ради собственного спокойствия? Казалось, мы целую вечность просидели, глядя друг на друга. В голове тяжко отдавалось жужжание насекомых. Самолеты вычерчивали белые линии на жарком голубом небе. Наконец, я кивнула.

— Да, — сказала я тихо. — Да, я это сделаю.

Внизу были ворота, от которых отходил туннель. Я удивилась, когда заржавевший ключ повернулся в замке и дверь, пусть и неохотно, отворилась. Я выпустила Ши Чонгминга прямо на улицу.

— В Китае, — сказал он мне, остановившись в дверях в надвинутой на глаза шляпе, — мы не думаем о времени, как вы на Западе. Мы считаем, что наше будущее… можно увидеть в прошлом.

Глаза его обратились к саду, словно оттуда кто-то прошептал его имя. Он поднял руку, будто почувствовал дыхание на своей ладони.