Тогда в Севилье - [8]
Он просто волшебник — ваш художник. Взгляните-ка сюда, Дон Жуан.
Дон Жуан подходит к нему.
(Указывая.) Как он выписал глаза? (Пристально глядя на Дон Жуана.) Ведь они только что не двигаются.
Дон Жуан. Да, это очень хороший мастер.
Командор. А давно была сделана миниатюра?
Дон Жуан. Лет пять назад.
Командор(внимательно следя за Дон Жуаном). Вероятно, сходство с тех пор увеличилось?
Дон Жуан(Спокойно). Говорят, что да.
Командор. Поразительно. Наверное, если вас переодеть в женское платье, вы могли бы сойти за свою сестру.
Дон Жуан(смеясь). Боюсь, что я был бы слишком угловат и груб.
Командор. А из вашей сестры в мужском платье получился бы, очевидно, превосходный кабальеро. (Пауза. Смотрит на Дон Жуана.) Не хуже вас.
Дон Жуан(кланяясь). Благодарю. (Взяв у Командора медальон, надевает его и как бы вскользь замечает.) Если я найду для себя в Севилье спокойный уголок, то обязательно вызову сюда сестру, и тогда вы сможете, сеньор, высказать ей все свои комплименты лично.
Командор. Да, кстати, о спокойном уголке! Мне кажется, что сегодня вы покорили мою жену.
Дон Жуан. Что это — ревность?
Командор. Боже меня упаси. Если бы хоть что-нибудь отвлекло ее внимание от моей особы, я был бы только счастлив.
Дон Жуан. Однако вы не очень-то любите свою супругу.
Командор. Я любил ее как мог. Но — увы. Когда женщина требует от вас, чтобы вы любили ее еще больше, то невольно начинаешь любить еще меньше.
Дон Жуан(смущенно). Скажите, а за что вообще начинаешь любить?
Командор. В том-то и дело, что когда любишь за ум, красоту, за успехи, характер — это еще не самая большая любовь. А вот когда любишь неизвестно за что — это и есть любовь.
Дон Жуан(вздохнув). Это, наверное, очень странное чувство…
Командор берет Дон Жуана под руку и, беседуя, отходит с ним в сторону. В это время Лючиа идет к двери и зовет служанку.
Лючиа. Катерина!
Никакого ответа.
(Нетерпеливо.) Катерина!
Молчание.
(Топнув ножкой.) Катерина!!
Вбегает оживленная, раскрасневшаяся Катерина, на ходу поправляя волосы.
Лючиа(капризно). Я сто раз должна была крикнуть, прежде чем ты появилась.
Катерина(запыхавшись, шепотом). Ох, сеньорита, простите… Я бежала со всех ног… Там такие новости… (Бросает взгляд на Дон Жуана.)
Лючиа(раздраженно). Где — там?
Катерина. У нас на кухне. Пришла служанка из гостиницы «Золотой бык и красавица» и рассказывает…
Лючиа(презрительно). Неужели ты думаешь, что меня интересуют ваши кухонные новости? (Пауза.) Ну и что? (С пренебрежением.) Что же могла сказать какаято служанка из гостиницы?
Катерина. Она сказала, что сеньор Дон Жуан, вот который там стоит с сеньором Командором, — это (торжественно), это Дон Жуан!
Лючиа. И это всё?
Катерина(разочарованно). Всё.
Лючиа. Да ты что, заговариваться стала, что ли? Сеньор Дон Жуан — это Дон Жуан. И вся новость? Да это все равно что сказать про тебя: служанка Катерина сплетница.
Катерина. Нет, сеньорита, вы не так поняли. (Внушительно шепчет.) Это тот Дон Жуан…
Лючиа. Какой тот? Ничего не понимаю.
Катерина(так же). Знаменитый… Известный сердцеед.
Лючиа. Дон Жуан! Да что ты говоришь! Боже мой! Пойди скажи сестре…
Катерина бежит к Розитте и шепчет ей. С этой минуты Лючиа хотя и продолжает беседовать с кавалерами, но очень невнимательна к ним и все время посматривает на Дон Жуана. Кавалеры, заметив это, начинают неодобрительно переглядываться.
Розитта(служанке). Не может быть! (Пауза.) Хотя… А матушка знает?
Катерина бежит к Донье Лауре. У Розитты та же игра, что и у Лючии. Донья Лаура сидит одна, обмахиваясь веером. Донья Анна беседует с Доном Оттавио. Слушая Катерину, Донья Лаура закрылась веером так, что видны только глаза. Катерина шепчет. Глаза Доньи Лауры округляются.
Донья Лаура. И это правда?
Катерина. Я бы побожилась, сеньора, если бы только божиться не было грехом.
Донья Лаура. Иди на кухню. И обо всем, что узнаешь, сейчас же сообщи мне, слово в слово.
Катерина убегает.
(Про себя.) Теперь понятно, почему он ухаживал сразу за ними двумя. О, коварный соблазнитель!.. Боже мой! Святая дева Мария, да ведь он и меня попытался сегодня ранить в сердце своими комплиментами! Хорошо, что я тверда. Но другая, менее опытная, была бы поколеблена. (Смотрит на Дон Жуана с испугом и восхищением. Затем подходит к Донье Анне и Дону Оттавио. Метнув гневный взгляд на брата, обращается к Донье Анне.) Дорогая, я вам должна сообщить одну новость. Этот молодой сеньор (указывая глазами на Дон Жуана), — как по-вашему, кто это?
Донья Анна. То есть как кто? Мне его представили как Дон Жуана, друга вашего брата. (Смотрит на Дон Оттавио, который весь съежился от смущения, чувствуя, о чем будет идти речь.) Разве это не так?
Дон Оттавио. Да, конечно, и…
Донья Лаура (перебивая его, сокрушенно). Увы, так. Но мой брат, очевидно, не знает, что этот Дон Жуан — тот Дон Жуан.
Донья Анна(недоуменно). Тот?
Донья Лаура внушительно кивает головой.
(Начинает догадываться.) Тот??
Донья Лаура кивает еще раз.
(Догадавшись, но не веря.) Тот?!!
Донья Лаура быстро несколько раз кивает Головой.
(Поверив, ошеломленно.) Тот?!!
Донья Лаура, закрыв глаза, медленно опускает голову. У Дон Оттавио от досады и смущения такое лицо, будто у него во рту лимон. Донья Анна, приложив руку к сердцу, впивается глазами в Дон Жуана.
Есть люди, с которыми ты не только знаком, но даже дружишь, вас связывают взаимные симпатии и интересы... Но вот эти люди умерли, и ты понимаешь, что лишился навсегда едва ли не самого ценного в жизни — духовного общения с близким человеком. Понимать-то ты это понимаешь, однако чувства так и не могут с этим примириться...Этот сборник, естественно, не мог вместить всех моих «встреч на грешной земле» — да я и сейчас продолжаю встречаться и писать. Увидит ли написанное свет — зависит не от меня. И даже не от издателя — он обещал еще в этом году выпустить второй том, — а только от вас, моих читателей...
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.