Точка вымирания - [3]

«Как только твой чертов язык повернулся сказать такую чушь? – удивилась Эмили. Ее не переставал поражать интеллектуальный уровень некоторых людей. – Кто знает, откуда только такое берется?»

Приходилось признать, что это, вне всякого сомнения, интересная история, но, скорее всего, там произошло что-нибудь наподобие Чернобыля. Например, какой-то безвестный химический комбинат в отдаленной части России спонтанно выбросил в атмосферу токсичное красное дерьмо. Зная, как делаются дела на территории бывшего Советского Союза, можно предположить, что пройдут месяцы, если не годы, прежде чем станет известно, где находится этот комбинат. Некоторые вещи никогда не меняются.

Эмили снова откусила от сэндвича и глянула на часы за стойкой: на цифровом дисплее было 12: 28. «Пора шевелить булками», – подумала она и принялась собираться, захлопнув крышку лэптопа и сунув его в рюкзак.

За окном вот уже бессчетное число лет кипела суетливая нью-йоркская дневная жизнь. Менялись люди, дома становились выше и грязнее, но на самом деле все сводилось все к тем же непрекращающимся крысиным бегам, в которых по мере сил участвовал каждый.

И Эмили это нравилось.

– С вас восемь долларов семьдесят пять центов, – сказал итальянец за стойкой.

Эмили вставила электронную карту в считыватель, ввела пин – код и сунула чек в маленькую сумочку. Когда придет время подавать налоговую декларацию, в ход пойдет даже такая мелочь.

– Хорошего вам… – Хозяин кафе вдруг умолк на полуслове, глядя поверх ее плеча на улицу. – Что за фигня там происходит? – скорее у самого себя спросил он.

Прежде чем обернуться и посмотреть, о чем идет речь, Эмили заметила на его лице выражение некоторого замешательства.

За окном обнаружился плавящийся от зноя тротуар и заасфальтированная проезжая часть. Привычная суета, которую Эмили отметила всего несколько минут назад, исчезла, многие пешеходы просто замерли посреди дороги. Большинство из них, прикрывая ладонью глаза от яркого солнца, смотрели в небо.

– Что за… – воскликнула Эмили, шагнув к окну.

С безоблачного нью-йоркского неба вдруг начал падать багряно-красный дождь, мелкий, будто легкая летняя морось. На раскаленный тротуар плюхались капли, постепенно собираясь в небольшие кровавые лужицы. Жирная красная блямба шлепнулась на витрину магазина и медленно поползла по стеклу, куда более вязкая, чем обычная капля дождя. Название «кровавый дождь» вдруг показалось наблюдавшей за происходящим Эмили как нельзя более уместным. За несколько секунд дождик превратился в настоящий ливень, он сек тротуары, дороги, дома за порогом безопасного кафе. Он пятнал окно, будто грязь, или, вернее сказать, будто кровь, забрызгавшая место преступления. Под действием гравитации густые капли медленно ползли вниз по стеклу, оставляя за собой потеки, похожие на кровавые. Все больше и больше капель ударяло в стекло, они становились все крупнее и били все сильнее, так что Эмили уже могла слышать стук ударов, похожий на звук падающих градин.

Пешеходы, до этого в растерянности застывшие посреди дороги, ожили и в поисках убежища бросились к тентам, парадным и магазинам. Некоторые на бегу прикрывали головы кейсами или клатчами. За считаные секунды все, кто находился под открытым небом, стали похожи на героев фильма ужасов, летние рубашки окрасились кармином. Красным стало все, что оказалось в зоне досягаемости кровавого дождя, капли которого словно прилипали к любой поверхности, с которой вступали в контакт.

«Это невероятно!» – подумала Эмили.

Чтобы лучше разглядеть происходящее, она вытянула шею. Обзор был не очень, потому что вокруг стояли слишком высокие здания, но над крышами Эмили смогла разглядеть клочок чистого голубого неба. Там, насколько она могла судить, не было ни облачка. Не было там и никаких летательных аппаратов, которые могли бы разбрызгивать красную субстанцию, не было ничего – кроме множества густо-красных точек на фоне сияющей голубизны. Теперь их стало так много, что на тротуарах образовались большие клейкие лужи, подпитываемые из водосточных труб, которые, словно перерезанные артерии, извергали на улицы кровавые потоки. Красные ручьи бежали по водостокам вдоль тротуаров.

Внезапный звук удара заставил Эмили вскрикнуть от неожиданности и отскочить от окна. Что-то большое вдруг впечаталось в стекло и, трепеща, шлепнулось на тротуар снаружи. Это был застигнутый красным дождем полуослепший голубь. Птица, одно крыло которой, видимо, оказалось сломано, несколько секунд билась в конвульсиях, потом два раза дернулась и замерла.

Эмили, словно загипнотизированная, наблюдала за умирающей птицей, а потом услышала, как хозяин кафе с сильным акцентом прошипел себе поднос: «Merda!», – от невероятности происходящего переходя на родной язык.

Эмили оторвала взгляд от мертвого голубя как раз вовремя, чтобы заметить других низвергающихся с неба птиц. Словно осенние листья, они валились на крыши автомобилей, врезались в дома, а потом падали на дорогу, где некоторые из них оказывались под колесами немногих еще не остановившихся машин. Эмили показалось, что она видит среди издыхающих голубей ворон. Какая-то более крупная птица (быть может, чайка?) врезалась в лобовое стекло припаркованной на другой стороне улицы машины, заставив возмущенно взвыть противоугонную сигнализацию.