Точка возврата - [23]
– Птеродактиль не динозавр, – вставил Чарли скромно, но в пылу диспута замечен не был и досадливо потупился.
– Так мы-то не южные! – ответил я капралу в сердцах, хотя вряд ли смог бы чем-то этот довод подтвердить. Калифорния – это все-таки сильно на юге, хоть откуда замеряй. – А чем я буду защищаться, если на меня какая-нибудь скотина нападет?
– Будешь сдавать – требуй у коменданта замены, – посоветовал капрал добросердечно. – У нас давно уже не принято ходить вовсе без оружия. Есть свой оружейник, снабжает боевое ополчение винтовками в счет государственных дотаций, и небольшой арсенал из армейских запасов.
– Боевое ополчение? А какое еще есть?
– Вы издалека, что ли? Есть гражданское. Вот эти парни, мимо которых вы проходили на въезде. Ну, смотри, – капрал растопырил пальцы и принялся по ним считать. – Есть мобилизованные, так? Это которые в армию, на фронт, во вспомогательные части и во все прочие…
На фронт? НА ФРОНТ? Да что тут творится-то?! С кем наша безнадежно миролюбивая Канада могла задраться, да еще так, что фронт открыт и на него людей мобилизуют???
– …А остальные, кто пока не мобилизован, по возрасту или по каким еще причинам, те все считаются гражданским ополчением, – продолжил капрал, очевидно не замечая моего замешательства. – Мужчины от шестнадцати и до упора, пока дееспособен, женщины по желанию, хотя сейчас вроде собираются и их обязать. Все должны сдать квалификационные нормы по обращению с оружием, хотя бы с охотничьим, и его держать при себе на случай тревоги. Чтобы, если вдруг на соседей нападут, не ждать помощи, а самостоятельно отбиться или хотя бы продержаться. У кого своего оружия нет, комендатура выдает из запасов. Сейчас уже не так строго, установлены защитные порядки, отработаны тревожные схемы, да и страху поубавилось. А поначалу, когда чудовища только начали появляться и никаких мер против них не было, кроме как в панике отстреляться, за уклонение от ополченских обязанностей могли и оштрафовать, и на общественные работы сослать.
Ничего себе удар по менталитету нации, привыкшей если не быть, то по крайней мере считать себя свободной.
– А потом начало формироваться боевое ополчение – это те, кто раньше служил или еще откуда-нибудь имеет необходимые навыки. Им и оружие выдают уже серьезное, с армейских складов, и выплаты назначают, в общем – что-то вроде национальной гвардии в масштабах населенного пункта. Они тренируются, инструктажи регулярно проходят, они же в патрули ходят и на вылазки, если где-то требуется. Короче, самая квалифицированная ударная сила гражданского населения.
– Но пулеметы даже им нельзя?
Капрал призадумался, пожал плечами.
– По-моему, нет. Никогда не видел, чтобы пользовались. Да нам тут зачем? Мы же с людьми не воюем, верно? А на чудовищ каждый стремится взять калибр побольше, чтобы валить с гарантией.
Верно, была и у меня такая мысль. А дед вовсе не признавал автоматического оружия, считал праздным баловством и преступным доминированием технологий над величайшим капиталом человека – навыками. Уже и то чудно, что не с копьем охотился.
Впрочем, отвлекаюсь я от самых основных вопросов. А их все прибавляется. Фронт, значит, открыт. Южные парни насаждают идиосинкразию на пулеметы. Неужели Канада задралась со Штатами? Так держать, покажем им, что бесплатное здравоохранение и кленовый сироп дорогого стоят! Мне, с одной стороны, должно быть неловко, ведь имею причины быть сразу за обе стороны, но с другой – неловкости не ощущается. Я всегда умел абстрагироваться от того, что «должен бы». К тому же Голливуд, единственная вечная ценность на балансе наших южных соседей, окончательно вошел в штопор, погрязнув в безразборной экранизации комиксов. Его раздолбав, еще и одолжение миру сделаешь.
Но надо все же разобраться в вопросе. А то так закричишь «Ура, в атаку!» и увлечешь за собой толпу на штурм Нью-Йорка, а потом окажется, что ты ошибся с противником, это какое-нибудь Монако под шумок решило оттяпать себе нашу Новую Шотландию. Будет очень неловко. Тем более что упомянуты были некие единые базы резидентов от Аляски до Мексики, а вести подобный учет совместно с враждебной страной как-то совсем странно.
Комендант вернулся в штанах и шляпе, на ходу напяливая поверх майки клетчатый пиджак. Совсем он не военный какой-то, словно бы слово «комендант» изменило свое значение с тех пор, как я его выучил. Ах, нет, вот он задержался и извлек из-за косяка широкую кожаную портупею со здоровенным револьвером в кобуре. Такие на Аляске в большой моде, от медведей отмахиваться. Шарахнул в медведя – его пулей в одну сторону укатывает, тебя отдачей в другую, так и не встретитесь. В нашей-то Канаде с короткостволом всегда было гораздо жестче, но вот нате – при нужде быстро подстроились.
– Пошли, – вздохнул Деннис. – Только по пути меня внимательно слушайте, чтобы потом не было обид и удивлений.
Мы пристроились за ним, а капрал, махнув вослед рукой, вернулся на свой пост через дорогу. Может, комендант еще и не вспомнит про пулемет?
– Откуда, говорите, вы приехали?
– Мы не говорили, – ответил я честно.
– Секретная информация! – опытно добавил Чарли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На стылых и суровых склонах Железных Гор, где спокон века селятся кланы горных гоблинов, можно иногда встретить редкую птицу гобломинго цвета ультрамарин, если не врут упыханные гоблинские орнитологи. Бытует легенда, что поймавший ее обретет небывалую удачу и сможет с легкостью выходить из самых страшных переделок. Однако лихих охотников за удачей осаживает продолжение той же легенды: тот, кого гобломинго клюнет (а клюнет она непременно — склочная скотина, куда там индюкам и эльфам), навеки поражен будет ужасным проклятием, от которого покоя не будет ни ему самому, ни тем, кто вокруг него, да и на дальних задворках мира будет аукаться.
В этом мире святого не осталось! Здесь гоблины выходят в офицеры, орки становятся паладинами, а эльфы ругаются как извозчики. И подвиги у них странные, и методы те ещё. Но даже в такой среде есть место славе, доблести и героизму, ну или по крайней мере какой-то чепухе вроде того.
Путь домой всегда приятен. Даже когда его затрудняют чащи, засады, собственная некомпетентность и другие объективные трудности. Пройти по прямой — не для гоблинов! Надо потерпеть кораблекрушение, сразиться с монстрами, взнуздать бога… Офицерское звание обязывает — и генерал Панк ведет свою предосудительную сборную к последнему разгромному голу в гномьи ворота.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.