Точка сложности. Как я работала в Facebook - [12]

По мере того как прогрессировала моя карьера в «Фейсбуке», я начинала все лучше понимать Долину. Нет, меня влекло вовсе не к программированию, не к компьютерным системам и даже не к технически навороченным гаджетам — вовсе не это заставляло меня выскакивать из постели каждое утро. Мой энтузиазм не имел никакого отношения и к духу соперничества и бесконечным битвам за первое место. Я думала лишь о людях, стоящих по другую сторону технологий. Я размышляла о том, что делать со всеми этими гаджетами, как совершенствовать индустрию. Но сильнее всего меня заботило то влияние, которое мы могли оказать на жизни людей и сообществ всего мира.

Я понимала, что будет непросто заставить людей разглядеть за технологиями человека, особенно в компании, где власть компьютерщиков была бесспорна и безгранична. Но в эту тяжелую битву мне не терпелось вступить. Я видела, как «Фейсбук» налаживал дружеские и социальные связи между людьми, и была убеждена, что мы способны на большее. Например, показать людям ценность образования, науки, искусства, бизнеса и общих интересов. В день, когда президент Обама посетил «Фейсбук» и изложил те же идеи, я поняла, что наша объединяющая роль ничуть не была преувеличена. Мои мысли оказались верны.

Но сама идея сформировалась гораздо раньше, в 2007 году, когда я увидела, что «Фейсбук» может служить не только местом горячих споров, но и политической ареной.

Летом 2007-го началась безумная предвыборная гонка. Хотя сами выборы должны были состояться только на следующий год, рождение «Фейсбука» и прочих социальных сетей не укрылось от политиков. До начала официальных кампаний оставалось еще много месяцев, но многие из возможных кандидатов уже обратились к «Фейсбуку», чтобы зарегистрировать официальные страницы.

На меня обрушилась лавина информации. Теперь мы узнавали о том, кто собирается выставить свою кандидатуру, гораздо раньше официальных СМИ. Пока эксперты спорили, будет ли Майк Блумберг баллотироваться на пост президента, я с тайным удовлетворением думала, что он пока не зарегистрировал свою страницу. А значит (хоть я и не могла быть уверенной на все сто процентов), он не собирался участвовать в гонке.

Но было еще кое-что важное. Из студенческого сайта «Фейсбук» превратился в неотъемлемый инструмент каждого человека, в том числе и тех, кто собирался совершить нечто очень важное. Например, поучаствовать в президентских выборах. У «Фейсбука» появился великолепный шанс расширить свою аудиторию и возможности.

Я понимала, что создание публичных страниц — еще не все, что необходимо было активизировать участие «Фейсбука» в политической жизни. И я начала активно пропагандировать идею вовлечения «Фейсбука» в мероприятие, которое обещало стать знаковым для будущего года. Я полагала, что идею сразу воспримут на ура. И правда, многие из моих коллег пришли в настоящий восторг. Однако тем летом компания занималась новой рекламной программой, закончить которую собирались лишь к концу года. Реклама была предметом пристального, жадного внимания как Марка, так и всего остального руководства, а это означало возможность для каждого, кто работал над рекламными проектами, удостоиться похвалы начальства и даже пообщаться с глазу на глаз с самим Марком, который в Кремниевой долине уже считался чем-то вроде священной коровы.

Мои коллеги мгновенно потеряли интерес к выборам, которые ожидались еще чуть ли не через год.

Наверное, вы могли подумать, что умнее всего с моей стороны было бы пересмотреть приоритеты, согласиться с остальными, подыграть «корпоративной политике». Возможно, вы правы.

Вот только... Я намеревалась разработать собственную политику. К счастью или к несчастью, я всегда пыталась отыскать собственный неограненный алмаз — проект, которым я могла бы заниматься лично, который могла бы выстраивать и формировать. То, что другим казалось новым, восхитительным и перспективным, меня не интересовало.

К счастью, мне удалось заручиться поддержкой четырех друзей и коллег: моего босса Дэна Роуза, проверенного временем друга и по совместительству влиятельного менеджера по продукции Эзры Каллахана, нашего главного юрисконсульта Криса Келли и главы отдела коммерческого развития Дэвида Финча. Эти люди стали моими главными союзниками в грядущей подрывной операции. Чуть позже в наши ряды вступили Адам Коннер и Эндрю Нойес. Они присоединились к «Фейсбуку» в Вашингтоне, округ Колумбия, и стали соучастниками нашего преступления и моими друзьями на всю жизнь.

Шагом номер один было заключение сотрудничества с «Эй-Би-Си ньюс».

Наши переговоры тут же вызвали реакцию конкурирующих интернет-компаний. Каждый стремился осветить «сетевые выборы» с новой стороны. «Ютьюб» и «Си-Эн-Эн» первыми объявили о совместной трансляции дебатов. Последующие объединения не заставили себя долго ждать. Новостные компании были счастливы воспользоваться технологическими новинками, чтобы привлечь молодую, технически подкованную аудиторию.

Вскоре обстановка накалилась до предела. Это был настоящий Дикий Запад! Хватай понравившуюся социальную сеть и беги! Телевизионные каналы объявляли об «интеграции» со всеми известными мировыми сайтами, отчаянно надеясь на успех. Нам поступало огромное количество предложений о сотрудничестве, которые мы последовательно отклоняли. «Фейсбук» ждал чего-то необычного, уникального — такого предложения, которое показало бы истинную ценность сайта.