Точка сложности. Как я работала в Facebook - [11]

Возможно, парню-профессионалу могли бы простить столь раскованное поведение, но молодой женщине — едва ли. Однажды очень уважаемый мною наставник отвел меня в сторонку и сказал: «Рэнди, ты ведь все понимаешь. Женщине пресса никогда не простит подобного поведения; тебя выставят в крайне неприятном свете. Неужели тебе хочется прославиться за пределами маркетингового отдела «Фейсбука» в качестве местной дурочки? Или чтобы тебя называли «странноватой сестричкой Марка Цукерберга, которая поет»?» Если уж говорить начистоту, мне хотелось заниматься и тем, и другим. Быть успешным работником, но при этом иметь хобби и собственные интересы. Жить полноценной жизнью разностороннего человека.

Будь у меня возможность пройти через все это снова, я бы взяла себя в руки, опустила глаза и первые несколько лет не думала бы ни о чем, кроме работы. Тогда, возможно, люди решили бы, что это и есть моя «креативная» сторона. Как бы то ни было, в реальности я сделала все, чего молодой женщине лучше никогда не делать во имя карьерного роста.

Несмотря на вульгарное поведение, в компании у меня появилось несколько сторонников. Лишь с их помощью мне удалось раскрыться в той роли, которая отвечала моим интересам, амбициям и возможностям. Нестандартное мышление и любовь к «Фейсбуку», благодаря которой мне удавалось проводить выгодную маркетинговую политику, вряд ли смогли бы проявиться без их содействия.

Сперва меня взял под крыло Майк Мерфи, обходительный глава отдела продаж. Он лично контролировал, чтобы я получала проекты, которые были мне по плечу и заставляли бы меня засиять во всем своем великолепии, тем самым изменяя представления обо мне, бытовавшие среди сотрудников. План кампании «Снова в школу» мы с Майком расписали на салфетке, и я люблю вспоминать об этом. (Студенты могли отправлять друг другу в «Фейсбуке» забавные сообщения вроде «уж лучше бы все получилось» или «уж лучше бы я жил в Канзасе», одновременно просматривая рекламные ролики наших первых рекламодателей.)

В стартапах на салфетках строится много планов.

Позже, в середине 2006 года, «Фейсбук» привлек к сотрудничеству Дэна Роуза, который занял пост главы отдела коммерческого развития. Одной из его ключевых побед стал мультимиллионный контракт с компанией «Комкаст», на тот момент оказавшийся самой крупной сделкой «Фейсбука».

Через некоторое время после своего прибытия Дэн подошел к моему столу.

— Слышал, будто ты творческий человек и любишь работать со СМИ, — осторожно начал он. — Не хочешь поработать вместе со мной?

Вскоре после этого я присоединилась к его команде и занялась переговорами с «Комкастом». Мы проработали с Дэном почти два года, заключив сделки со множеством медиапартнеров, от «Комкаста» и «Эй-Би-Си ньюс» до «Си-Эн-Эн».

В течение двух лет, пока остальная часть команды отдела коммерческого развития занималась вопросами слияния и поглощения, охотясь за предложениями о сотрудничестве от «Майкрософта», я специализировалась на развитии связей между «Фейсбуком» и самыми популярными СМИ, в том числе телевизионными. Когда в 2008 году у «Фейсбука» появился настоящий отдел маркетинга, мы с двумя потрясающими женщинами — Ракель Дисабатино и Мейнал Балар — объединили усилия и создали новую группу под названием «потребительский маркетинг», где я и работала до самого ухода из «Фейсбука».

Это был обыкновенный и в то же время чарующий момент. Три года назад в Нью-Йорке я не находила себе места от желания опробовать собственные силы и доказать, на что я способна. Я представляла то время, когда смогу собрать собственную команду и заняться личными планами — и менять мир по-своему.

Летом 2005 года я вошла в комнату, где сидело с полдюжины программистов. Будущая империя в тот момент занимала малюсенький пригородный дом и простиралась от кухни до диванов. Несколько лет спустя вместо пары парней у нас уже были сотни работников — лучшие из лучших в своей индустрии.

Светила науки, звезды СМИ, академики и знаменитости — вся Всемирная паутина непрерывно обсуждала и критиковала нас и размышляла о будущем компании и ее влиянии на мир в целом. В 2010 году журналист и писатель Дэвид Киркпатрик использовал фразу «эффект «Фейсбука»», чтобы описать то уникальное влияние, которое «Фейсбук» оказывал на людей. Содержимое сайта вызывало пристальное внимание общественности по всему миру. «Фейсбук» стал своего рода символом времени. Мы показали людям дружбу, любовь, работу, маркетинг, деловые взаимоотношения, общественную и благотворительную деятельность будущего. Это была революция.

Технологии — средство, а не цель

В Кремниевой долине легко погрузиться в работу с головой. Повсюду высокие технологии, и к этому быстро привыкаешь. Концентрируясь на статистике сайта, технологических обзорах и промышленных блогах, даже самые умные люди планеты, разработавшие многие изменившие ход истории вещи, склонны забывать, что по другую сторону этих самых технологий стоят вполне обыкновенные человеческие существа.

Долина — я имею в виду технологическую индустрию области залива Сан-Франциско в целом, включая и сам Сан-Франциско, — это передовая линия разработки инновационных средств связи. Здесь расположены офисы большинства ведущих высокотехнологичных компаний, включая «Эппл», «Гугл», «Фейсбук», «ЛинкедИн», «Пинтерест», «Твиттер» и «Яху!». Все это формирует прочную базу для новичков бизнеса, инвесторов и технологических блогеров. Бешеная конкуренция в среде программистов заставляет компании предлагать все более и более безумные привилегии, чтобы удерживать своих сотрудников. Термин «золотые наручники» употребляют здесь применительно к тем людям, которые хотели бы сменить работу или начать собственный бизнес, но не находят в себе сил покинуть насиженное место, которое приносит столь огромные доходы. Здесь не разделяют работу и игру. Жить в Кремниевой долине означает жить высокими технологиями 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Ты читаешь новости по теме, прислушиваешься к технологическим сплетням в кофейне, внедряешь технологии в дружеские и семейные взаимоотношения.