Точка ру - [7]

А еще орет она на Верку,[3]

А еще на всех подряд орет.

…Кто имел жену-пенсионерку,

Тот меня, товарищи, поймет.

* * *

Ничего не жалко мне для Алки,

Как уже не раз я говорил,

Я недавно целых три мигалки

Ей на день рожденья подарил.

Сразу горизонты стали шире,

Сразу статус вырос у нее.

С первой – драит пол она в квартире,

Режет лук и кипятит белье.

Со второй – на службу Алка ходит,

(Как-никак служивый человек),

Где мигалкой шороху наводит

На своих задроченных коллег.

Третью в сокровенные мгновенья

Запускает, и тогда во мне

Вдруг такое возникает рвенье,

Что забыть приходится о сне.

Хоть расход мне предстоит немалый,

Но настолько я жену люблю,

Что еще четвертую, пожалуй,

Ей на всякий случай прикуплю.

Так что ничего не бойся, Алла,

Мы тебя в обиду не дадим,

Пусть свои снимают спецсигналы,

А твои покуда погодим.

К И. Х.

Зачем, Ирина Муцуовна,

Вы из политики ушли?

Я к Вам всегда дышал неровно,

Хотя и был от Вас вдали.

Всё в Вас поэта волновало,

Все вдохновляло бег пера —

От тонкого лица овала

До дивной линии бедра.

Я осыпал бы Вас цветами,

По выходным водил в кино,

Но Вы покинули татами

Вся в белом, в смысле, кимоно.

Без Вас иссякну я как лирик

И пересохну, как Арал.

Кто там остался? Клоун Жирик?

Грызлов – бесцветный чинодрал?

Мужлан Зюганов? В этом списке

Хромого партинвентаря

Никто не стоит ногтя Слиски,

Про Ваш уже не говоря.

…Ирина, этот мир уродлив,

Он, как рогожа, обветшал,

Лишь Ваш изящный иероглиф

Его отчасти украшал.

Я предложить готов Вам руку,

А если скажете Вы «нет»,

Пойду и сделаю сеппуку —

В руке не дрогнет пистолет.

* * *

А. Анпилову

Сидит он крутит самокруточки,

И называет всех «голубчики»,

И на лице его ни тучечки,

Одни лишь ямочки да лучики.

Давайте ж выпьем за Анпилова,

Такого славного и милого,

Такой он мягкий весь и плюшевый,

Не зря зовут его Андрюшею.

А звался б, скажем, он Василием

Или, не дай бог, Афанасием,

Уж мы бы с криками «гаси его!»

Давно бы нос ему расквасили.

С колами по двору б гонялися,

Потом, конечно, извинялися,

Потом крестами бы менялися,

Прости, мол, дядя, обозналися.

Жаль, что гульбы не ожидается

И мордобоя не получится,

Ведь люди, хоть и ошибаются,

Но на ошибках всё же учатся.

* * *

В. Жуку

Долго ль, друг любезный Вадик,

В просторечии Вадим,

Нам окучивать свой садик,

Знает лишь Господь один.

Он сидит себе на тучке,

Что-то в свой строчит гроссбух,

Но понять те закорючки

Наш не в силах глупый дух.

Что он там себе смекает,

Что имеет на уме,

Хоть убей, не намекает,

Вот и тычемся во тьме.

Были б мы другие люди б,

Посмышленей хоть чуть-чуть,

Мы б открыли Книгу судеб

И в ее проникли суть.

Только толку в этом фиг ли,

Не пойму я одного,

Ну открыли б, ну проникли,

Ну и что? Да ничего!

Пусть уж будет, как уж будет,

А как есть, пусть так и есть,

И не стоит в Книгу судеб

Без нужды нам, Вадик, лезть.

* * *

В. Шендеровичу

Когда б с тобой мы жили, Витя,

Не в средней нашей полосе,

А, предположим, на Таити,

Где круглый год танцуют все,

На диком океанском бреге,

Под пальмой лежа день-деньской,

Мы б предавались сладкой неге,

Глухой не мучаясь тоской.

Но мы с тобою не Гогены,

И ты не Поль, и я не Поль,

У нас другие, Витя, гены,

Ни переделывай их сколь.

Хоть мы об этом не просили,

Но присудил незрячий рок

Родиться нам с тобой в России,

Уж так уж вышло, Шендерок.

Она нас на руках носила

И согревала, как могла,

При этом гнула и косила,

Так, для порядка, не со зла.

Бывало, так порою вмажет,

Что окочурится любой,

Но если в бой она прикажет,

То я пойду. Но за тобой.

* * *

Севе Новгородцеву

В городе Лондоне Сева живет

Вот уж который год,

И все это время не устает

Севу слушать народ.

Севу, чьими устами сам

Рок с тобой говорит,

Что тридцать лет день в день по часам

Приходит на Wood-Lane street.

Так выпей, товарищ, и закуси,

И снова выпей до дна

За службу русскую ВВС —

Опасна она и трудна.

Я сам всю жизнь был нонконформист,

Чем близких своих доставал,

И когда все вокруг танцевали твист,

Я па-де-де танцевал.

Ты лети против ветра, мой гордый плевок,

Прямо в морду ко мне лети,

Ибо Запад есть Запад, но совок есть совок

И с места им не сойти.

И снова гремит на стогнах Москвы

Краснознаменный хор.

…Нет, все-таки правильно, Сева, вы

Свалили тогда за бугор.

* * *

В рамках акции «Поэзия в мобильном» обладатели сотовых телефонов могут закачать в них стихи своих любимых поэтов.

Вот юноша стоит дебильный,

Но не совсем пропащий он,

Поскольку у него мобильный

Лежит в кармане телефон.

И может он в одно мгновенье,

Чтоб жизнь счастливую начать,

В него мое стихотворенье —

Конкретно это – закачать.

И вот уже на место встала

Его отвисшая губа,

И расцвела, и заблистала

Его прокисшая судьба.

И мир, что прежде был противный,

Окутал яркий ореол,

И взгляд на вещи позитивный

Несчастный юноша обрел.

Он слюни больше не пускает,

Подсев отныне на хай-тек,

Он стройных девушек ласкает,

Он завсегдатай дискотек.

Здоровый, с психикой стабильной,

Дела у парня неплохи,

Не зря сегодня в свой мобильный

Он закачал мои стихи.

* * *

Господи, жизнь моя сира,

Ближних постыли рожи,

Пошли мне кусочек сыра!

Ну что тебе стоит, Боже?

Я не мечтаю о многом,

Молю тебя лишь о малом,

Пошарь по своим чертогам,

Его там небось навалом.

Чуть не сказала «до черта»,

То-то была бы лажа…

Пусть будет любого сорта,

Просроченный можно даже.

Пошли же мне хоть какого,