Точка - [32]
– Это слишком долго.
– Если хочешь, возьми такси, а я вернусь и заеду за тобой. Диктуй адрес.
– Договорились! Так и сделаем. Будь осторожен на дороге.
13.00
В уютном дворике возле старого дома на четыре квартиры почернели поздние цветы. Сникли в ожидании неизбежного холода.
Тихо. И что интересно, возле дома звуки большого города теряются, растворяясь в пространстве. А вместо звуков – тишина, больше похожая на вату.
Дом напрягает свои старые стены, дышит сквозь эту ватную тишину и кричит.
Я слышу, как звуки растекаются по трещинам, уходят в землю и возвращаются, не найдя слушателей, – вверх, в небо.
Там слышат всех.
Смотрю-вглядываюсь в знакомые окна. В сумерках кажется, что кошки на подоконнике превратились в маленьких плачущих сфинксов.
Предчувствуя недоброе, с трудом толкаю покосившуюся дверь в подъезд. Дверь в квартиру № 2 открыта. Незнакомая женщина выходит на крыльцо, неуклюже вытирая слёзы.
– Не успела… Как же так?.. В один день найти и потерять человека…
Кровь пульсирует в висках, мешая слушать вековую тишину.
Медленно вхожу, старательно закрываю дверь. Почему-то долго топчусь на коврике у порога, не решаясь сделать следующий шаг.
Оглядываюсь, будто вижу всё впервые.
В центре небольшой комнаты на круглом столе, застланном зелёной кружевной скатертью, стоит огромный самовар. Тускло блестит начищенной медью и ждёт гостей.
Готовятся к вечерней поверке пять керосиновых ламп на заваленном старыми газетами подоконнике.
Пол из простых неокрашенных досок напоминает палубу корабля. Под потолком – старинная бронзовая люстра с десятью хрустальными ангелами. Шифоньер из красного дерева, белый кухонный буфет, огромное зеркало в простой деревянной раме, кресло с резными подлокотниками в виде львиных голов, продавленная тахта с поцарапанными витыми ножками, четыре простых табуретки и видавшая виды складная шёлковая ширма с японскими веерами – всё словно затаилось.
Шаг. Ещё шаг. Так мало шагов. Такая огромная комната.
Закатное солнце скользит по жёлтым подтёкам покрашенной двери, неслышно касается волос Богородицы, нежно смотрящей на меня глазами Дюрера из глубины шестнадцатого века.
«Радость Марии». В трудные времена ты всегда выручала женщин этой семьи. Тихо провожу рукой по чуть шероховатой поверхности картины.
В ладонь соскальзывает сложенный вчетверо пожелтевший тетрадный листок.
«Приветствую того, кто читает эти строки. Возможно, вам покажется странным, что моё завещание оформлено таким образом, однако я слишком стара, чтобы обращаться в какие-либо организации для решения этого вопроса. У меня нет родственников. Свою квартиру я оставляю государству. Будет такая возможность – сделайте здесь музей. Я попыталась создать что-то подобное. Нам, прошедшим мучения гетто, негде было собираться. В советское время мы никогда вместе не собирались: униженные и оскорблённые, не хотели смотреть в глаза друг другу. И хотя мы и сейчас не любим бередить старые раны, но теперь наше самосознание стало другим. Поэтому я считаю своим долгом рассказать о событиях той поры, о погибших родных и близких и историю своего спасения. Я ничего не забыла. Мир должен знать и помнить. В моих рассказах, как в капле воды, отражена вся трагедия океана Катастрофы. Я видела равнодушные и деловые лица нацистских палачей. Долгое пребывание в непрерывной стрессовой ситуации, постоянная боязнь разоблачения (мы хорошо знали, что за этим последует) – всё это в совокупности отложило свой отпечаток на каждого из нас. Наши погибшие родители хотели, чтобы мы, оставшиеся в живых, были счастливы и достойно прожили жизнь. У каждого из нас впоследствии была трудная судьба, в большинстве своём нелёгкая сиротская жизнь, без родительской поддержки, без заботы и ласки. Достойно прожить – этот завет мы старались выполнить. В своём домашнем музее я постаралась сохранить сведения о тех людях, кого знала. Тех, кто прошёл ужасы войны. Тех, кто помогал мне, кому помогала я. Выжить. Выстоять. Вернуться к жизни».
Ниже приписано:
«Дорогая Людмила. “Радость Марии” я завещаю тебе. На долгую память. С кошками будет сложнее – реши сама, куда их пристроить. Была рада познакомиться с тобой и твоей мамой. Жаль, что времени для общения отпущено мало. Мне пора. Уже скоро.
Желаю вам счастья. Мирра Львовна Андреева.
P. S. Свою библиотеку и квартиру, что купил мне господин Июльский, я тоже завещаю тебе».
С размаху толкаю дверь в белую комнату.
Окружающий мир меняется в размерах. Выпукло-вогнутые волны слёз искажают действительность.
Действительность, где нет жизни.
Нет Мирры Львовны Андреевой.
Вот и всё.
Точка.
Точка.
Точка.
Точка.
Внезапно скрип открывшейся входной двери расставляет точки по своим местам.
С порога на меня смотрит взволнованный Вячеслав Иосифович Июльский.
– Людмила, а где же Мирра Львовна? Светлана Ивановна? Они в комнате? Передайте Мирре Львовне, что завтра к дому подключат все коммуникации.
– Я ненавижу вас, господин Июльский!
Точка.
Как больно, Господи. Как больно ставить точки.
21 мая 1945 года. Местечко Мейнштадт, лагерь 30-го корпуса
21.50 по местному времени
– Читай, Вася, читай внимательно. У меня сестра в Минске осталась, три года ничего не знаю о родне. Может, в газете что важное?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра рассказывает о творческой деятельности и нелегком жизненном пути первого российского кинопредпринимателя Александра Алексеевича Ханжонкова. Его имя можно поставить в ряд с именами выдающихся русских предпринимателей Третьякова, Морозова, Мамонтова, деятельность которых никогда не сводилась исключительно к получению прибыли – они ставили перед собой и решали задачи, сопряженные с интересами своего Отечества, народа и культуры. Его вклад в развитие российской кинематографии грандиозен, хотя в полной мере и недооценен.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга «Храм Богов» — это откровения общественного деятеля Павла Пашкова о нелегкой борьбе за леса России. Миллионы гектар девственной тайги сдают в аренду Китаю под уничтожение на 49 лет, а тех, кто пытается противостоять этому, запугивают или убивают. От границы с Финляндией до побережья Тихого океана — идет уничтожение лесов. Природа стала лишь объектом заработка очень больших денег. Мы стоим на последнем рубеже: пора отстоять нашу землю.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.