Точка плавления - [10]

— Это… людям в большей степени свойственно делать татуировки, связанные с огнем. Символы страсти, трансформации, изменения. Но я хотел дым, потому что именно он остается после пожара, когда все разрушено, остаешься с дымом и пеплом. И тебе нужно научиться жить с этим.

— А ты? Научился? — словно умоляя об ответе Гейдж впился пальцами в бедро Брейди.

— Я пытаюсь. Не очень быстро, один шаг вперед, два назад, но я пытаюсь, — даже если ему потребовался дурман болеутоляющих, чтобы допустить его в эту часть своих мыслей.

— Пытаться — это хорошо. Пытаться — это сексуально, — пробормотал Гейдж Брейди на ухо. — А теперь попытайся рассказать мне о том, что тебе нужно.

Как он мог даже спрашивать об этом? Но глубоко внутри Брейди все понимал. В тоне Гейджа закралось раздражение, разочарование холодными и горячими переменами в настроении Брейди. Завлеканием и отдалением.

Он взял Гейджа за руку, которая все еще лежала на его груди, и повел ее вниз по своему животу к заждавшемуся члену. Чтобы убедиться, что между ними нет никакого недопонимания, он сказал:

— Подрочи мне, Гейдж.

Брейди почувствовал, как губы Гейджа изогнулись у его шеи.

— Я уж думал, ты никогда не попросишь, Шеф.

Со своими шестью футами и двумя дюймами (ок. 188 см), Гейдж был на пару дюймов выше Брейди, поэтому, воспользовавшись своим преимуществом, положил подбородок на плечо Брейди и смог увидеть воочию, как его рука одним длинным, порочным движением провела от основания до головки.

Брейди застонал. Ни одно прикосновение никогда не ощущалось настолько необходимым самому его существу.

— Какой у тебя красивый член, Брейди. И ты скрывал его от меня.

Гейдж крепко обхватил рукой член и провел по всей длине Брейди, принося удовольствие каждому нервному окончанию, а затем провел пальцем по головке, отчего у Брейди затуманился разум. Каждое ощущение стало насыщеннее: горячее дыхание Гейджа возле его уха, движения руки по члену, которые становились жестче с каждым разом, безопасность того, что он отдал контроль мужчине, находящемуся у него за спиной. Каково будет наблюдать, как его толстый член скользит не в руке Гейджа, а в его заднице? О, Боже. Мысль о том, чтобы похоронить себя в Гейдже, когда его напряженные мышцы сожмут член Брейди и выдавят все до последней капли, вознесла желание мужчины на невероятные высоты. Его яички подтянулись и напряглись. Так близко.

Осторожно Гейдж развернул Брейди и захватил в ловушку пронзительного взгляда своих ярких голубых глаз. Черт, нет. Сейчас все его шрамы были на виду, отвратительное напоминание обо всем, что с ним было не так. Гейдж продолжать свои движения и через секунду, смывающее страх удовольствие победило. Прогнало панику прочь. Взглядом, размытым от приближающегося оргазма, Брейди жадно рассматривал скульптурную грудь Гейджа, дорожку волос, сильные бедра. Мокрые трусы низко сидели на бедрах, очерчивая каждый выступ, что было даже горячее, чем если бы мужчина был обнажен.

— Посмотри на меня, — произнес Гейдж, продолжая свои ритмичные, разрушающие мозг движения рукой.

— Я… я смотрю, — глаза Брейди едва могли охватить великолепие, находящееся перед ним.

Гейдж усмехнулся.

— Выше, Брейди.

Мужчина поднял взгляд и увидел улыбку золотого бога, не ту усмешку для билбордов и общественности, а особую улыбку для Брейди. И этого оказалось достаточно. Из горла Брейди вырвался стон, за которым последовал невероятный оргазм серией рваных струй, покрывших золотистую кожу рельефного пресса Гейджа. Он все продолжался и продолжался.

Брейди прижался к плитке, делая глубокие, прерывистые вдохи. Он никогда не чувствовал себя таким выжатым. Настолько удовлетворенным. Его сперма стекала по груди к прикрытому члену Гейджа, было так сексуально видеть свою метку на этой золотой коже.

Когда Гейдж не ступил под струи воды, чтобы смыть ее, Брейди потянулся за мочалкой.

— Нет, — тихо сказал Гейдж. — Я еще не закончил.

Верно. Это было так давно, что Брейди и забыл о необходимой взаимности. Социальная адаптация провалилась. Но прежде, чем он сумел собраться с мыслями, Гейдж прижал кулак к плитке справа от Брейди.

— Теперь смотри.

“Смотреть?”

Гейдж завел вторую руку за пояс своих намокших плавок и спустил те достаточно, чтобы высвободить член. Такой же идеальный, как и сам мужчина, он был немного длиннее, чем член Брейди, но не такой толстый. Плавки так и остались висеть на бедрах и эта великолепная неряшливость Гейджа послала еще одну волну возбуждения к паху Брейди. Неужели ему позволено только смотреть? Было ли это частью мести за то, что Брейди не позволил Гейджу заполучить полную свободу действий над своим телом недели назад?

— Mais... (каджун. — Но...) — он продолжил настаивать, обращаясь к языку своих каджунских предков, чтобы выразить разочарование. — Позволь мне.

Гейдж покачал головой и провел ладонью по сперме, все еще покрывающей его пресс, сперме Брейди, и — гребаный ад — обхватил этой ладонью свой член. Не разрывая контакта их взглядов, он начал двигать рукой, от каждого поглаживания его глаза прикрывались от удовольствия, а из горла вырывался стон. Снова став твердым от открывающегося вида и непристойного саундтрека, Брейди мог только смотреть, как этот идеальный образец мужчины доводит себя до оргазма, используя сперму Брейди, как смазку.