Точка отсчета - [9]

«Зря я так на девочку. Какие первые три года мужики? Не до них. Так загоняют, что только до подушки добраться», — вспомнила, улыбнувшись, далекую молодость. Как давно это было! Лучше не вспоминать.

«Какая же я молодец! — Великолепное настроение вернулось как ни в чем не бывало. — Иной мир, иной! Надо будет не забыть отметить Томилу. Ее совет сверить новые астрологические карты с „досумрачными“ очень помог, очень! Молодец она. Возможно, выйдет из нее толк. Так, по старым картам время было самое подходящее, но мир оказался не тот. Надо подождать…» — С этими отрешенными мыслями вышла из собственных апартаментов и направилась в алтарный зал к Древу Лоос на утренний ритуал Восхваления Богини. Там ее, не смея поторопить, давно ждали старшие и срединные жрицы. Потом будет завтрак. К сожалению, исключительно вегетарианский — очередной запрет для Верховной.

После завтрака в одиноких раздумьях над изменением схемы структуры (две прислужницы из числа служек-второгодок не считаются) к Флорине подошла Томила.

— Разреши спросить, сестра, — обратилась к ней с легким поклоном.

— Томила, дорогая, спасибо тебе за совет, он мне очень помог! — Верховная вспомнила о данном себе обещании.

— Я рада, что угодила Верховной, но разреши поинтересоваться, как прошел опыт?

— Ты не угодила, сестра, ты помогла. Я решила подарить тебе любую безделушку из моей коллекции украшений, выбери сама. — Ну неохота Флорине придумывать благодарность, сама выберет. Любая вещь из личной сокровищницы Верховной — большая ценность. — Благодаря тебе опыт прошел на удивление удачно! Я побывала на неизвестном острове. Там была ночь. — Уже начав говорить, Флорина неожиданно переменила решение рассказать правду. Сама не поняла почему. Наверное, чтобы не сглазить. Удача — богиня крайне капризная. — Конечно, это не мир альганов, но так далеко я еще не была. Жалко, что все же на Гее.

— Спасибо за щедрый дар, поступок, достойный лишь истинной дочери Пресветлой! Не обижайся, сестра, но ты гениальна! С нашей Силой и такого быть не должно! — восторженно произнесла Томила. — С твоим упорством ты скоро достигнешь цели! Эх, мне бы хоть толику твоего таланта! — высказалась с четко отмеренной восторженной завистью.

Всегда приятная лесть сегодня резанула Флорину. Переборщила жрица.

— Ах, сестра, тебе упорства не занимать, не принижай свои достоинства. Пресветлая не любит излишне скромных. Вот и я, чтобы доказать, что была на неизвестном острове, прихватила оттуда местного варвара.

— Твои слова не нуждаются в доказательствах, сестра! — привычно польстила Томила.

Верховная не обратила внимания на Старшую.

— Я его сегодня же допрошу, лично. Любопытно, как у них там…

«Надо же — „лично“! Ну да, любопытно тебе… чтоб тебя твое любопытство прихлопнуло! Прости, Пресветлая, за эти мысли!»

Флорина не любила заниматься политикой вообще и делами ордена в частности. Она давно перекинула эти обязанности на Томилу, оставив себе лишь то, что нельзя передать. Официальные и не очень приемы, посещения ареопага Верховных. Как ни странно, он проходил не в Месхитопольском храме, где росло единственное плодоносящее Древо, а в Сиракском. Хотя почему странно? Историю никуда не денешь, оттуда начался орден, и там же по традиции оставался Главный храм Лоос, величие которого было лишь внешнее. Исток Силы давно переместился в Месхитополь.

Шел первый год от сошествия Сумрака. Гея только-только обнаружила пятна, только-только начала согреваться, приспосабливаясь к новым условиям.

Двое высоких красавцев ростом почти в пять локтей[2] соскочили с больших белоснежных коней со странными прямыми рогами на лбах и решительно вошли в распахнутые ворота Месхитопольского храма богини Лоос. У обоих за спинами по два перекрещенных коротких меча, рукояти которых торчали над плечами. Украшений на оружии, как и на людях, не было.

Боги! Да люди ли это?

Серебристые волосы, перетянутые сплетенным из травы ободком, ниспадали на плечи. Бледные, удивительно красивые лица без растительности. Их можно было бы принять за женщин, если бы не стальной взгляд больших холодных изумрудных глаз да мужские, пусть излишне стройные фигуры.

Они шли мягкой поступью опытных воинов, один позади, чуть в стороне от другого. В них чувствовалась Сила, перемешанная с нечеловеческой грацией.

Пришельцы направились сразу в храм, проигнорировав сопутствующие постройки. Немногочисленные жрицы в ужасе разбегались, воины не обращали на них внимания. По мере восшествия по лестнице к колоннам храма в окружающем пространстве росло напряжение. При входе в алтарный зал оно чувствовалось физически, как плотный, готовый взорваться молнией воздух перед летней грозой.

Алексия, старшая жрица Месхитопольского храма, стояла перед святая святых — резной каменной чашей жертвенника в центре алтарного зала. Крыша зала в Сумеречную зиму провалилась от снега, но завалы уже расчистили, чашу помыли, и теперь естественной крышей храма являлось само небо, сегодня, на удивление, голубое. В каменном цветке лежало то, за чем пришли незнакомцы, — переливающийся всеми цветами радуги плод, похожий на спелый финик.