Точка - [56]

Не прихватить ли сегодня к Смольдеку Стеф?

Искин двинул стулом. Получилось протяжно и громко. Все общежитие можно перебудить. С сухостью во рту он вылез из-за стола. В чайнике воды не было. Пришлось свинчивать крышку с купленной бутыли и пить прямо из горла. Вода чем-то отдавала и была теплой. Ни черта не родниковая.

За окном едва-едва брезжило, желтело видимое в косой зазор на Гроэке-штросс небо. С Весталюдде тянулся зыбкий, пылевой шлейф. Искин пошевелил плечами, где-то в спине, в правом боку звонко хрустнуло. Он с опаской потянулся. Нет, кажется, ничего серьезного. Впрочем, что там может быть? Ребро? Позвоночный хрящ?

— Эй.

Искин повернул голову.

В темно-сером пространстве комнаты Стеф, севшая на кровати, казалась лишь чуть более светлым пятном.

— Спи, — сказал ей Искин.

— А ты чего?

Голос Стеф подсипывал со сна.

— Ничего. У меня бессонница.

— А-а.

— Спи, — шепотом повторил Искин.

— А сколько времени?

— Должно быть, к трем. Около трех ночи.

Стеф молчала где-то с минуту.

— А ты меня звал во сне, — сказала она.

Искин с трудом протолкнул воздух в горло.

— Кх… когда?

— Как заснул. Я тебе снилась?

— Не помню, — соврал Искин, чувствуя, как в трусах, напоминая о себе, дернулся член.

Помню, помню!

Стеф опустилась обратно на кровать и, судя по мягким шлепкам, взбила подушку.

— Знаешь, — пробормотала она. — С тобой спокойно. Я все ждала, что ты ко мне полезешь, а ты не полез. Я вся такая чистая, вымытая…

Послышался вздох. Искин не разобрал, что девчонка пробормотала в конце, но, кажется, произнесла: «Даже обидно». Вот как, подумалось ему с легкой грустинкой, нынешняя молодежь, похоже, и понятия не имеет об обыкновенной порядочности. Времена. Нравы. За предоставление места обязательна оплата натурой. Какое-то время Искин не шевелился. Плечи затекали. По щиколоткам нет-нет и тянуло холодком. От окна, из-за двери — не поймешь.

Заснула?

Он вытянул шею, но разглядеть что-либо не смог. На цыпочках Искин, задев макушкой веревку, сделал два шага в сторону кровати, но смутился до оторопи, представив, что будет, если девчонка, проснувшись, увидит его в весьма двусмысленной позе. Не оправдаешься потом, что хотел только посмотреть.

И одеяло подоткнуть, ага.

Он снова сел за стол. Комната скоро наполнилась серым светом, будто серой пылью. Так и хотелось этот свет стряхнуть со столешницы.

Итак, выводы. Версии юнитов — старые. Это раз. Значит, никаких прорывов за шесть лет не случилось. Два. Технологическая линия или запас, который распространяют среди подростков, находится в городе или рядом с ним. Короткий срок активации — это три. Может, он был предусмотрен еще Кинбауэром.

Если Паулине — а она, судя по всему, была домашней девочкой — где-то привили юнит-колонию, то, скорее всего, это была школа или медицинское учреждение. Что-то вроде ежегодного осмотра. Повернись, открой рот, скажи «А», а теперь подставь руку. Пшик — и юниты в вене.

А если это — как в Сальской области, только круг охвата более узкий? Ездят неприметные автомашины… Под носом у полиции и спецслужб. Если только те специально не отворачиваются в сторону.

Так, а Стеф? Чтобы не запомнить, что тебя привили, процедуру необходимо сделать максимально рутинной и незаметной. Где это возможно? Во всяком случае, Стеф не соприкасалась с государственными центрами, заведениями санитарной службы, лагерями беженцев. В мебельном, видите ли, фургоне…

Получается, коммуна? Общежитие? Как сомнительный вариант — опоили и вкололи. Но не над всеми же малолетними саботажниками проделали такое. Замучаешься. В общежитии, конечно, можно провести медицинский осмотр под предлогом заботы о здоровье и под видом прививки от столбняка или коклюша привить колонию. Только Стеф это бы запомнила.

Очень, очень интересно. Почувствуй себя Шерлоком Холмсом. Или нет — почувствуй себя Мессером. Искин потер лицо. Впрочем, он может поступить гораздо проще. Он может вывалить Мессеру свои наблюдения и догадки, и пусть Мессер и остмаркские спецслужбы изображают Холмса вместо него. В конце концов, ему есть, чем заняться. Во-первых, взять выписку о проживании. Приложить к выписке корешки социальных карточек. Во-вторых, с восточной окраины с этой выпиской и идентификатором, и паспортом добраться до окраины южной, где устроили центр по адаптации и работе с беженцами. Встать в очередь. Дождаться, когда вызовут. Заполнить анкету. Пройти собеседование. Получить одобрение и тут же мчаться через весь город или по объездной уже на север, в центр номер два, что спрятался в комплексе зданий санитарной службы, и там уже из рук приятного господина или не менее приятной улыбчивой дамы получить новую карточку с двенадцатью отрезными корешками.

Но — черт! — если время льготного проживания сократили до двух лет, то и пособие могут просто не назначить. Поздравляем вас, Леммер Искин, вы полностью адаптировались к жизни в нашей свободной и демократической стране! Сорок марок — общежитие, шестьдесят или семьдесят марок — отдельная квартира.

Хоть хватай Берштайна за грудки и требуй от него повышения своего заработка. Только клиентов на «Сюрпейн» это не прибавит. Хотя в свете нынешних реалий…