Точка бифуркации - [36]

– Я оплачу вот этой картой, – продолжил я, доставая из нагрудного кармана банковскую карту. – Полную стоимость. Карта моя, я могу паспорт показать. Ей скажите, что сейчас огромные скидки и это стоит две тысячи. Она нас не слышит.

Повернувшись к Марине, я фальшиво улыбнулся. К счастью, она была занята шнурками.

– Средства для ухода за обувью брать будете? – рассеянно уточнила продавец из-за моей спины.

– Нет, – твёрдо произнёс я и, присев так, чтобы Марина могла видеть моё лицо, уточнил: – Ну как?

– Очень удобно, – ответила она.

– Будете брать? – продавец, судя по голосу, ещё не решила для себя, кто мы такие и не собираемся ли каким-то образом кинуть её на большие деньги.

– Здесь написано, что они стоят почти четырнадцать тысяч, – обратилась Марина к продавцу. – У нас нет таких денег.

Я умоляюще посмотрел на продавца. «Ольга» – было написано у неё на бейджике. Всё сейчас было в руках этой Ольги. Сделать себе выручку или отправить нас на оптовку за сапожками-калошками. Она сомневалась. Присев возле коробки, принялась укладывать кроссовки. Марина внимательно смотрела на неё.

Когда вы танцуете в паре, всё начинается с шага вперёд. Шагающий вперёд кавалер в танце определённо похож на прогуливающегося человека. Все мои походы по городу с рюкзаком за спиной – это ещё и отработка основного шага вперёд. Но с дамой не так. Когда я шагаю вперёд, то для Янки это шаг назад. Это сложнее, требует хорошей физической подготовки. Всё, что я сейчас делал, не отличалось от моих обычных покупок. Ольга попала в необычную ситуацию, требующую определённой психологической готовности. Ей было сложно. Я понимаю её. Этот мир склонен обманывать. Он вообще странный. Кроссовки скрылись под крышкой коробки. Увы. Не срослось. Я вздохнул.

– Сегодня день большой распродажи, – соврала Ольга. – Ликвидация коллекции. Скидки до восьмидесяти процентов. Эти кроссовки стоят две тысячи двести рублей.

Марина перевела взгляд на меня. Выглядел я сейчас не лучше, чем Валерка, обдолбанный учебником биологии. Нет, кровь из носа не пошла, и переносица не опухала на глазах, но удивление от произошедшего было не скрыть. Марина порылась в карманах и отдала мне деньги. Я сунул их себе и отправился к кассе. От нечаянной радости купил и крем для обуви.

Оставив Ольгу недоумевать, мы вышли из магазина. Марина попросила показать ей чек.

– У меня его нет, забыл в магазине, – ответил я. – Кроссовки подошли, возвращать их мы не будем.

– Дай мне чек, – повторила Марина.

Марина! Этот мир склонен обманывать. И я соврал тебе, на самом деле. Каюсь. Чек выбросил, чтобы ты не узнала истинную цену этих зимних кроссовок. Мне очень хотелось сделать тебе подарок. Пусть на Восьмое марта, пусть на день рождения. Ты очень много значишь для меня, и, если твои ноги промокнут от весенней слякоти и ты заболеешь, мне тоже станет плохо. А эти кроссовки очень хороши, и, чтобы промочить ноги в них, надо постараться. И копировать мою походку теперь проще, ведь обувь у нас почти одинаковая. Когда ты мерила кроссовки, я подговорил продавца, чтобы она скрыла от тебя, что стоят они три тысячи двести рублей. Но тысячу не возвращай мне, прошу. Лучше поцелуй за это.

Можно раз за разом мысленно подбрасывать монетку, она будет ложиться так, как вам нужно, и всё будет получаться, но стоит расслабиться и не подбросить, как вам прилетает. Удар по лицу. Громкий шлепок. От северных окраин Красного проспекта до южных можно было услышать. Прохожие оборачивались. Мальчик мажористого вида получил на орехи. Поделом, согласен. Врать нехорошо.

Марина, тряся отбитой о моё лицо кистью руки, уходила, я побежал за ней. Почувствовав, что догоняю, остановилась.

– Я никогда не буду целовать за деньги или подарки, – прошипела Марина. – Никого. Тебя тоже.

– Согласен. Не нужно целовать. Отдашь деньги, когда они будут. Тысяча подождёт.

Марина кивнула и пошла. Я за ней. Ликуя. Чек почти на четырнадцать тысяч, оставшийся на прилавке, не понадобился.

Утром в автобусе Марина была уже в новых кроссовках. Сунув мне тысячную купюру, спросила:

– Как лицо?

– Нормально. Как ладонь?

– Немного болит. В следующий раз возьму кроссовок из коробки.

– Вози с собой учебник биологии.

– Не понимаю.

Рассказал историю Валерки.

Остановка «Газтехкомплект». Иней с окна автобуса тщательно соскоблен, светит луна, и мне видно, как Марина выходит и улыбается. Она знает, что я вижу.

– Мы решили собирать на подарок Серёже на двадцать третье, – сообщила Мурзя последние новости класса. – Сдавать Сфинксу.

Отдал Варваре тысячу, она хотела вернуть двести рублей, но я остановил. В конце концов, Сергей Сергеевич не отказался от идеи взять меня на олимпиаду по математике, несмотря на то, что я балбес. И вообще, потратил много своего времени на работу со мной над олимпиадными задачами. Хотя, насколько я помню, Сергей Сергеевич не служил. Не знаю, может, кому-то из одноклассников нравится, что его поздравляют в этот день, но по мне, так заслуга небольшая. Надо же, вспомнили, что ты мальчик, раз в год, чтобы забыть до следующего. А авансом как защитникам Отечества что-то дарить тоже глупо. Половина одноклассников уже застолбила диагноз – плоскостопие, вторая половина отучится в серьёзных вузах и не пойдёт топтать кирзачи. Если кто и заслуживал подарков на двадцать третье февраля, так прошлый класс Варвары.