То, о чем молчат - [4]

Начало

    В тот день я начала жить снова. Словно испила эликсир жизни, находясь в агонии. Не сразу я заметила, что произошло. Так всегда бывает: исцеление приходит медленно и незаметно.

   - Как ваша статья, Эльвира Маратовна? - спросил один из преподавателей.

   - О, работа почти окончена. Думаю, к концу недели смогу сдать в редакцию оформленный вариант. А что, разве надо спешить?

   - Нет, все в порядке, времени достаточно. Конференция назначена на середину декабря. Пока готова только моя статья и работа Алиплаловой о Великом переселении народов.

   Ясно, это дружеский интерес, который мне льстит, но одновременно, пугает. Боюсь таких отношений, как дружба с мужчиной. Иногда настает момент, когда приходится приводить этого друга в чувство и объяснять, что поцелуи и объятия - из другого уровня. Это очень обидно, когда ты принимаешь мужскую дружбу, привыкаешь к ней, ничего не давая взамен. А потом оказывается, что он "только начал"... Увидев, что девушка поддалась, он считает, что пора предлагать нечто большее. Уколовшись несколько раз еще в первые годы учебы, когда парни так голодны и бросаются на девушек, истекая слюной, я ставлю барьеры перед каждым таким предложением. Та категория мужчин, что начинают с поцелуев и объятий, мне больше по нраву. В том смысле, что их намерения видны с первых минут знакомства и не приходится обманываться на их счет. Но уже пару лет я не сталкиваюсь и с ними.

   Этот преподаватель просто угнетал меня своими дружескими замашками. В последнее время я боялась не сдержать язык и серьезно его обидеть. Только для того, чтобы оттолкнуть этого человека от своих границ. Я бы могла принять это, но риск был слишком велик. А сейчас можно просто кивнуть и промолчать...

   Открыв ежедневник, пробегаю глазами по расписанию пятницы: одна пара у экономистов третьего курса и еще одна - у юристов пятого. Бегло прочитываю свои лекции - только для напоминания. Звенит звонок, в моей жизни последний наступит не скоро. Я иду к зеркалу, поправляю косую челку и бежевый шелковый шарфик на шее. Отражение не похоже на преподавательницу. Я все еще ребенок... Мама права. Весь мой вид говорит об уступчивости, согласии к компромиссу, сдержанности. Темно-карие глаза, маленький нос, плавные изгибы рта, овальное лицо с маленьким подбородком, темно-каштановые волосы высоко собраны в простой конский хвост. Никаких родинок, веснушек, горящих взглядов, ямочек, выразительных скул... Как описывают страстных героинь? "Это была девушка с медными волосами, которые светились золотом в лучах солнца. Глаза ее искрились, подобно аквамаринам, губы призывно алели на благородном лице". Дальше, по закону жанра, пошло бы описание всех интимных прелестей. Неприятно, что из этого делают какой-то стандарт. Как, например, и у мужчин: квадратный подбородок, широкие плечи, узкие бедра. Мне всегда представляется Баз Лайтер.

   Подавив неудовлетворенный вздох, ухожу из преподавательской. Коридор уже пуст: студенты у нас серьезно относятся к учебе. Я настраиваюсь на уверенность, позитив и дружелюбие: с юристами мы еще не знакомы, это первая пара в семестре.

   Из проема на лестничную площадку в меня почти влепляются трое высоких, здоровенных студентов, и я испуганно закрываю ладонью рот. Каждый из них высится надо мной, как небоскреб.

   - Полегче, парни, не пораньте пташку, - шутит один. Значит, я не прицепила бейджик, и была принята за студентку. В пиджаке такого кроя и джинсах не ходит ни один средне статистический преподаватель. Другой, более наглый, окидывает меня с ног до головы быстрым взглядом и выдает:

   - Раз уж мы опоздали, давайте "пробьем окно"? Хотите в кафе? Или в кино? Познакомимся поближе. А этих неудачников оставим тут.

   Третий издает свист, похожий на веселое удивление и подзадоривание одновременно. Я чувствую, что бледнею от стыда, щеки похолодели от волнения. Не мигая, смотрю на него, а у самой коленки дрожат и голова кружится. Парни и не подозревают, похоже, о том, какую реакцию вызывают, вторгнувшись в мое личное пространство. А этот так опасен, что я даже не могу притвориться смелее, чем есть на самом деле. Всех крошек моего пыла, который хотелось обрушить на юристов и произвести хорошее впечатление, очень мало, чтобы устоять перед ним.

   - В аудитории меня ждет толстая мегера в очках, которая будет учить всех жизни. А я не переношу нудных женщин, даже если они не поставят мне зачет, - продолжал тот, обняв меня за плечи. - А вас, уверен, ожидает пошлый старый пердун, простите за великий и могучий...

   Видимо, намекает на одного профессора. Но было не смешно. В глазах потемнело, ощущение чужой мужской руки на теле привело в ужас. Страшный кошмар воплощался в явь...

   - Отставить, рядовой! - раздался гневный голос Дмитрия Ивановича, моего спасителя. - Проси прощения у ассистента кафедры Отечественной истории.

   Глаза пикапера удивленно воззрились на Дмитрия Ивановича, потом он снова окинул всю меня недоуменным взглядом. Не проявляя спешки, он убрал руку и отступил на шаг. Я же прислонилась спиной к стене, чтобы не потерять сознание. Маленькой точки опоры достаточно для человека, который не хочет рухнуть на пол на глазах у других.