То ли быль, то ли небыль - [67]

…Минуло двенадцать лет с тех пор, как Мишка последний раз что-либо слышала о Курте. Наводить справки было опасно и безнадёжно, к тому же Мишка была уверена, что Курта нет в живых – было мало шансов, что он уцелел в нацистской мясорубке. И Мишка соединилась с Наумом, вышла за него замуж и взяла его фамилию. Они поселились в северной избе неподалеку от лагеря и продолжали там работать – теперь вольнонаёмными.

… Однажды лютой зимой сорок восьмого года Мишка сильно простудилась и не пошла на работу. Внезапно её охватило сильнейшее беспокойство. Она металась по избе, чувствуя, что необходимо что-то срочно предпринять, и в конце концов начала лиходарочно, торопясь и промахиваясь, тыкать в розетку шнур от чёрной тарелки репродуктора. Дрожали руки. Включив, наконец, радио, Мишка услышала:

– А его заместитель Курт Мюллер заявил…

Что заявил Курт Мюллер, ни потрясённая Мишка, ни мы с вами так никогда и не узнаем. Курт жив! – вот то неожиданное, немыслимое, невероятное, что принесла в далёкий северный лагерь потрёпанная чёрная тарелка, щедро расплескав по дороге сообщения о постоянно растущем благосостоянии советского народа… Курт жив, и не только жив, а, видимо, занимает крупный пост – иначе почему бы советскому радио цитировать его заявление?!

Так оно и было: Курт в это время состоял заместителем генерального секретаря компартии Западной германии и был членом Бундестага.

Таким образом, Мишка оказалась двоемужецей. Никакой возможности связаться с Куртом у неё, разумеется, не было, да и безопаснее было перечеркнуть и забыть прошлую жизнь. Это было тем легче, что Курт опять как в воду канул. Никаких упоминаний о нём Мишка больше никогда по советскому радио не слышала.

А произошло вот что.

Курт

От окна и до порога – Вот и вся моя дорога…

С. Галкин

Как вы помните, в начале сорок пятого года Курта освободили из нацистского концлагеря англичане. Он провёл в заключении больше десяти лет, вышел оттуда ещё более пламенным коммунистом, чем сел, и вошёл в правительство Аденауэра как представитель компартии. Занимая высокий пост, Курт снова оказался в поле зрения советского генералиссимуса. А Сталин никогда ничего не забывал и никого не прощал.

… В пятьдесят первом году в Восточном Берлине состоялся съезд Коммунистической партии Восточной Германии. По указанию Сталина восточные коммунисты пригласили на съезд своего западного товарища по партии. Здесь его похитили восточногерманские спецслужбы. На защиту своего исчезнувшего члена грудью стал Бундестаг, и под аккомпанемент нарастающего политического скандала восточные немцы переправили Курта в Москву, где его заключили в страшную Владимирскую тюрьму. Изощрённый в иезуитстве вождь поместил Курта в одну камеру с пленными фашистскими генералами. Вдумайтесь: сначала он десять лет сидел в тюрьме и лагере у фашистов, теперь по режиссёрской находке Сталина сидел с ними в одной камере у коммунистов. Советская система непринуждённо сводила в одну клетку охотников и дичь.

Так, впервые за два десятилетия, Курт и Мишка оказались по одну сторону железного занавеса, и у них даже появился шанс встретиться на каком-нибудь из островов пресловутого Архипелага, но ни у одного из них не возникло по этому поводу никаких предчувствий…

Московская сага

Я вернулся в мой город, знакомый до слёз…

О. Мандельштам

…Наступил пятьдесят шестой год с его необыкновенными сюрпризами. Реабилитированные Мишка и Наум вернулись в Москву и поселились в маленькой квартирке на Профсоюзной улице. Курт в это время был ещё во Владимирской тюрьме, в какой-то сотне километров от них.

…Очаровательная, энергичная, прекрасная рассказчица, Мишка мгновенно завоевала Москву. Избранные ею писатели, художники, актёры сразу и навсегда становились её друзьями. Она подружилась с Любимовым и Смеховым, познакомилась с администратором Большого театра, с директором Консерватории, с организаторами вечеров в Доме кино и Доме литераторов. Вскоре их маленькая квартирка на Профсоюзной превратилась в нечто вроде культурного центра бывших политкаторжан. Мишка уверенно вела свой кораблик по бурлящим потокам хрущёвской оттепели и деятельно помогала бывшим солагерникам войти в новую жизнь. По её инициативе во всех элитных и крайне дефицитных точках Москвы оставляли теперь бронь для бывших политзаключённых.

…Той порой Хрущёв и Аденауэр договорились о возвращении немецких военнопленных. Тот факт, что Курт сидел в одной камере с фашистскими генералами, неожиданно сыграл положительную роль в его судьбе: его по ошибке включили в список военнопленных и прямо из Владимирской тюрьмы отправили в Германию. Они с Мишкой не встретились и ничего не узнали друг о друге.

…То, чего за десять лет не добились от Курта гестаповцы, играючи достигли коммунисты: вернувшись в Германию, Курт немедленно вышел из компартии.

…Однажды в Москву приехал Генрих Бёлль. В середине шестидесятых он был ещё в почёте у советских властей и считался прогрессивным немецким писателем. Кто-то привёл Бёлля к Мишке, и она рассказала ему свою историю.

– Курт жив, я знаком с ним, – сказал потрясённый Бёлль. – Он сидел в тюрьме, сначала у нацистов, потом у вас. Он уверен, что ты погибла, и совсем недавно женился.