То, что зовем мы розой... - [23]

– Ее отец-то как раз и давал указания своим ребятам, – в голосе Ксавье прозвучала нотка мрачного юмора. – Бобби подчинилась, даже не сделав попытки вступиться за меня. Я убеждал себя, что она просто испугалась, сотни раз пытался повидаться с ней, пока она не велела одному из своих друзей раскрыть мне глаза: я родился не на той стороне улицы.

– О, Ксавье! – Эсси смотрела на него и не могла понять, как эта Бобби могла отказаться от чувственного, привлекательного мужчины.

– Но это не все. Я был на пути к своему первому миллиону, а в таком маленьком городе, где я вырос, это большое событие. Все захотели со мной познакомиться, войти на правах гостей в новый дом, который я купил. И однажды вечером там появилась Бобби с отцом.

При этом воспоминании Ксавье зажмурился и повел своими широкими плечами. Потом продолжал:

– Оказалось, она беременна и отец ее будущего ребенка я, хотя, клянусь, я в ее сторону не смотрел больше года.

– И что же ты сделал? – Напрасный вопрос. Зная Ксавье, Эсси точно знала, какие действия он бы предпринял.

– Я велел им убираться к черту. – Даже теперь это воспоминание наполнило голос Ксавье удовлетворением. – Но отец Бобби повел себя гнусно. Он угрожал пустить мое будущее коту под хвост – у него были большие связи, – если я не женюсь на Бобби.

– И?..

– Пару недель он пытался взять меня шантажом, а потом пришла Бобби. – Голос Ксавье стал как полярный лед. – И когда они увидели, что я не уступлю, они… Дело было… грязным. Я знал парня, с которым встречалась Бобби. Он только что поступил в университет, его родители были богатыми людьми, но ни ему, ни его родителям беременная невеста была не нужна.

– Но все-таки была вероятность, что ребенок твой? – Эсси не могла не спросить.

– Беременность длиной в тринадцать месяцев? – Голос Ксавье был холодным и спокойным.

– И что ты сделал?

– Чтобы доказать мою невиновность? – Его голос стал сухим и язвительным. – Да кто бы поверил моему слову против слова голубоглазой малышки мэра? Я подождал, пока родился ребенок, и настоял на экспертизе. – Губы Ксавье скривились. – Разумеется, анализы показали, что ребенок Бобби – не мой, и я позаботился, чтобы это сообщение появилось на первой странице местной газеты. – И тут Ксавье наконец улыбнулся.

Да, Эсси могла представить, что Ксавье потребует расплаты. Теперь она понимала, что ожесточило и больно ранило молодого человека и превратило его в того циничного мужчину, каким он стал.

– Так что… – Глаза Ксавье впились в Эсси, которая неподвижно сидела на табурете. – Поверь мне хотя бы в этом, Эсси. Я не стал бы никого шантажировать, не говоря уже о том, чтобы заставить женщину лечь ко мне в постель. Когда ты станешь моей, это произойдет потому, что ты захочешь меня так же сильно, как я тебя.

– Когда я стану твоей? – Эсси хотела, чтобы ее голос был возмущенным и ледяным, но проговорила эти слова едва слышно, с трудом переводя дыхание.

– Когда ты будешь моей, – подтвердил Ксавье. А потом медленно, не торопясь, подошел к Эсси, снял ее с табурета и привлек в свои объятия. Эсси была Ксавье по плечо, но на этот раз его рост и широкие плечи не вызвали у нее чувства угрозы – ведь Колин Фултон тоже был крупным мужчиной и по любому поводу пускал в ход физическую силу. На этот раз ее охватил восторг.

Ксавье обвил руку вокруг тонкой талии Эсси, привлекая ее еще ближе, и его запах, который она тут же вспомнила, окутал ее, возбуждая обострившиеся чувства.

Но Ксавье не поцеловал ее. Он посмотрел на Эсси сверху вниз, и она не могла отвести взгляд от серебристого света, лившегося из его глаз.

– Расскажи и ты мне о себе, – мягко попросил он. – Ты знаешь обо мне все, но что превратило тебя в ту женщину, какой ты стала теперь?

– Какой стала теперь? – Эсси внезапно обнаружила, что ей не нравится такой поворот событий, и попыталась отпрянуть, но Ксавье словно и не заметил ее сопротивления. – Конечно, ты ничего обо мне не знаешь.

– А кто спорит? – протянул он насмешливо. – Но то, что я знаю, парадоксально до смешного. Ты сокрушительно прекрасна… – (Эсси напрягла все силы, чтобы отодвинуться, но легче было потеснить скалу), – и твоя фигура может свести мужчину с ума; тебе двадцать восемь лет, ты не замужем и посвятила себя карьере. Все это было бы просто замечательно, будь у тебя приятель или если бы он существовал некоторое время назад. Но согласно утверждениям матери Еноха – которая опиралась на компетентность матери Кристины, – ты не встречалась с мужчинами многие годы. Почему?

Эсси чувствовала, что у нее пылают щеки, но мужественно ответила:

– К тебе это не имеет абсолютно никакого отношения.

– Как же серьезно тебя обидел тот парень, – мягко сказал Ксавье.

Эсси от такой нежности хотелось плакать. Все еще в кольце его рук, видя пробившуюся с утра щетину, невероятно густые для мужчины ресницы, она таяла и таяла, не в силах противостоять его обаянию и ласке.

– Я не хочу говорить об этом. – Эсси решила не ворошить прошлое.

– Ладно, – согласился Ксавье, чем поверг Эсси в изумление. Наверно, эти чувства отразились на ее лице, потому что в следующий момент Ксавье потерся подбородком о ее макушку и хрипло добавил: – Я его не знаю, но мне хотелось бы убить его за то, что он причинил тебе боль. Правда, не знаю, поможет ли это тебе забыть все когда-нибудь, в будущем.