Тьма века сего - [235]

Ему, разумеется, никто не ответил. Ответа у Курта не было до сих пор, хоть он и до сих пор полагал сию задумку безумной. Да, зондергруппа включала в себя четверку лучших expertus’ов во всей Конгрегации, каковых к боям допускали со скрипом и задействовали лишь в крайних случаях — берегли. Да, в группе были лучшие бойцы — трое конгрегатов и четверо имперских опытных зондеров, каковым также было запрещено соваться в стычки и полагалось беречь себя для грядущего решающего сражения. Да, у них было копье Лонгина, коего так боялись подручные Коссы — Хагнер выложился до истощения, но посыльным поработал на славу и реликвию доставил быстро и в целости. И все же весь этот план отдавал авантюрой, чем-то вроде игры в кости с шулером, имея за душой лишь один грош и надеясь обчистить жулика за один заход. И даже сам этот грош то ли был, то ли нет.

Да, реликвия прошла проверку на подлинность еще во времена, когда не существовало ни должности под названием «expertus», ни собственно Конгрегации как таковой, а после и перепроверена уже ею. Был ли этот наконечник и впрямь фрагментом копья евангельского легионера — на этот вопрос ответить не мог никто, но это очевидным образом не был просто кусок металла, вся ценность коего в его древности. Однако в чем именно эта самая ценность — этого сказать не мог никто, и даже Альта, вслушавшись, всмотревшись и едва ли не внюхавшись в старый наконечник, смогла только развести руками и констатировать, что «что-то в нем есть». По мнению Курта, для реликвии, вселяющей страх в души пособников Антихриста, характеристика была так себе, и вручать это группе как оружие единственной надежды было так же опрометчиво, как выпустить против рыцаря в полной броне вооруженного иглой швеца. Но предложений лучше у него по-прежнему не было.

Участие Мартина во всем этом сомнительном действе постановилось словно бы само собой. Его безоговорочное «я иду» прозвучало не вопросом, а констатацией, и в ответ не послышалось ни слова сомнения — ни от кого. Лишь Фридрих коротко и по-деловому уточнил: «Уверены, что готовы?».

Разумеется, уверен он не был, и готов — тоже. Разумеется, и эту идею Курт считал не слишком удачной, однако вынужден был признать, что даже сейчас это будет один из самых ценных членов собираемой зондергруппы. Разумеется, своим теперь уже официальным правом запретить он не воспользовался, и теперь Мартин в спешном порядке осваивал самого себя, как осваивают новое, непривычное оружие…

— Майстер Гессе?

Он обернулся на голос, и нарушивший его уединение посыльный Фридриха коротко склонил голову, повторив:

— Майстер Гессе… Его Величество просит вас прийти безотлагательно.

— Иду, — кивнул он, и посыльный исчез.

Курт помедлил, глядя ему вслед, и тяжело поднялся. То, как было произнесено это «безотлагательно», ничего хорошего не сулило…

Солнце снаружи встретило неприлично радостными, не по-осеннему щедрыми лучами, и он поморщился от яркого света, резанувшего по глазам после уютного полумрака шатра. Приглушаемые стенами звуки тоже стали громче и отчетливей; по этим звукам Курт давно уже научился определять, как прошел очередной бой, большими ли были потери и успешными ли маневры. Сегодня, судя по сдержанной суете, все прошло относительно благополучно.

Суета ожидала майстера инквизитора в императорском шатре, суета незримая, но ощутимая: снаружи топтались тройка пехотинцев баварского легиона, два гельветских пикинера и двое рыцарей в помятых доспехах, в которых Курт узнал имперских хауптманнов, внутри шатра хмурая Альта сидела у дальней стены, поджав губы и сцепив на коленях руки, Фридрих стоял у стола, нависнув над картой и барабаня пальцами по исчерченному пергаменту, а Мартин неподвижно застыл рядом, глядя в карту искоса.

— Я счел, что вы должны это знать как Великий Инквизитор, майстер Гессе, — сообщил Фридрих без приветствия, бросив короткий взгляд на вошедшего и вновь отвернувшись к карте. — Есть мнение, что мы идем не туда.

— Вот как, — отозвался Курт, оглядев присутствующих, мельком обернулся через плечо на странную делегацию, оставшуюся у входа, и уточнил: — Чье мнение?

— Моё, — устало отозвался Фридрих; распрямившись, он яростно потер глаза ладонями и, глубоко переведя дыхание, пояснил: — Коссы нет в Кюнрингербурге. Три недели назад он спешно перебрался в Поттенбрунн.

— Опять.

— Да.

— Как до того он перебрался в Кюнрингербург из Аггштайна.

— Да.

— Откуда сведения на сей раз?

— Пленный сдал, — ответил Мартин, кивнув на выход. — Сейчас его приведут, и мы сможем узнать подробности.

— Если это не дезинформация, не ложь, не ошибка — придется снова дать лишний крюк в сторону, — сказал Фридрих, стукнув пальцем по карте. — Не слишком большой, но все же это задержка, а на носу зима.

— А что говорит ваша разведка?

— То же, что и ваша: ничего. Мы были уверены, что он останется в Кюнрингербурге, и это было логично, это один из самых труднодоступных замков Австрии…

— Как и Аггштайн, из которого он ушел до того.

— Да.

— А Поттенбрунн?

— Тоже, — кисло отозвался Фридрих. — Замков здесь — как грязи, и каждый второй — самый неприступный…

— До сих пор попадался каждый первый?