Тьма в конце тоннеля. Обмен Фарнеманна. Человек без лица. - [42]

— Я не потащу его. — Уэлком поглядел на Стивера и Лонгмена, акцентируя их внимание на важном обстоятельстве. — Я засуну его под плащ.

— Автомат нельзя спрятать под плащом.

— Бред какой-то. Нам надо идти, — резко сказал Лонгмен.

Лицо Стивера было непроницаемо и не выражало ни осуждения, ни сочувствия. Лонгмен снова взмок. Уэлком с ухмылкой тяжело сузившимся взглядом наблюдал за Райдером.

— Ты оставишь автомат? — подчеркнуто безразлично спросил тот.

— Отцепись от меня, генерал недоделанный!

Уэлком еще продолжал ухмыляться, когда Райдер выстрелил сквозь карман. Пуля вошла ему в горло. Словно вторя выстрелу, по тоннелю раскатился взрыв. Лонгмен отпрянул к стене. Уэлком ничком рухнул возле него, ноги задергались, левая рука обхватила горло, кепочка откатилась в сторону, длинные черные волосы рассыпались по земле. Правой рукой он все еще сжимал автомат. Райдер пинком вышиб его, нагнулся, отсоединил магазин и сунул себе в карман. Лонгмен зашелся в приступе рвоты.

Райдер ногой перевернул Уэлкома и присел возле него. Глаза у итальянца были закрыты, кожа стала цвета пергамента, на губах пузырилась кровавая пена. Райдер вытащил пистолет и, приставив ствол к голове Уэлкома, поднял глаза на Стивера.

— Его не переспорить, — с этими словами Райдер спустил курок. Голова Уэлкома дернулась от удара. Райдер опять взглянул на бесстрастное лицо Стивера. — Приведи в порядок Лонгмена.

Расстегнув плащ Уэлкома, он отцепил жилет с деньгами. Концы одной из пачек были в крови: освобождая жилет, Райдер задел Уэлкома по лицу. С севера по тоннелю ползло удушливое облако дыма и пыли.

Стивер, одной рукой поддерживая Лонгмена за талию, другой пытался очистить его плащ. Лонгмен выглядел больным: лицо посерело, глаза набрякли.

— Расстегни его плащ, — приказал Райдер.

Обмякший, беспомощный Лонгмен не реагировал, Стивер с усилием расстегивал на нем пуговицы. Когда Райдер шагнул к нему с жилетом, Лонгмен отшатнулся.

— Мне? — спросил он. — Почему мне?

Он мелко затряс головой и выставил руки.

— Ты самый толстый из нас, — твердо сказал Райдер. — Под твоим плащом два жилета никто не заметит. Убери руки!

На него пахнуло рвотой и ужасом, но он продолжал натягивать жилет, чувствуя, как трясется жирное тело Лонгмена. Когда жилет был надежно укреплен, он застегнул на Лонгмене плащ.

— Поезд хорошо тряхнуло, — с дурацким смешком заметил Стивер.

— Да, — ответил Райдер и, оглядев Лонгмена, заключил: — Ну, все в порядке. Можно выходить.

Окружной начальник

— Почему они рванулись к «Юнион-скверу»? — сказал окружной начальник. — Этого в сценарии не было. Я начинаю беспокоиться.

Они мчались под неумолчный вой сирены. Попутные машины испуганно отскакивали в сторону.

Комиссар углубился в рассуждения:

— Они знают, что мы контролируем движение поезда и перекроем на поверхности каждую пядь земли. Но создается впечатление, что это их не беспокоит. Тупыми их не назовешь, значит, за этим должно что-то стоять.

— Да, — сказал окружной начальник, — именно это я и имел в виду. Рывок к «Юнион-скверу». Они сказали, что хотят оторваться от засевшей в тоннеле полиции. Почему?

— Не любят полицейских.

— Они и раньше знали, что мы в тоннеле, но это их не трогало. Что же стряслось теперь?

Окружной начальник сделал паузу.

— Ну, так что же стряслось? — нетерпеливо спросил комиссар.

— Они не хотели, чтобы мы видели, что они делают.

— А что они делали?

— Смотрите. Они не беспокоятся, что мы за ними гонимся, верно? Более того, можно сказать, они хотят, чтобы мы за ними гнались в самый конец города, так?

— Кончайте тянуть! — сказал комиссар. — Если у вас есть объяснение, выкладывайте.

— Объяснение мое, — сказал окружной начальник, — заключается в том, что их в поезде нет.

— Я так и думал. Но тогда объясните, как поезд может двигаться, если их в нем нет?

— В этом-то и состоит подвох. Идея такая: вся погоня понесется дальше, а они останутся около «Юнион-сквер» и выскочат через аварийный выход. Можно предположить вариант — трое выскочат, а один остается вести поезд.

— Самоотверженный преступник, жертвующий собой ради других? Вы такого когда-нибудь встречали, Чарли?

— Нет, — ответил окружной начальник. — Более логично было бы предположить, что они нашли способ вести поезд при пустой кабине.

— Если они его нашли, — сказал комиссар, — то они — покойники. Дэниелс идет за ними по пятам и засечет их.

— Или нет. Они могут спрятаться, и он проскочит мимо. — Окружной начальник покачал головой. — Мне не дает покоя их передвижка к «Юнион-скверу».

— Короче, — сказал комиссар, — вы хотите разыграть свой вариант?

— Да, сэр, — ответил окружной начальник, — с вашего позволения.

Комиссар кивнул.

Окружной начальник склонился к шоферу:

— На следующем углу разворачивайся и гони обратно к «Юнион-скверу».

Ожил радиопередатчик.

— Сэр, машинист поезда Дэниелса доложил, что они сошли с рельсов. Причина — взрыв на полотне. Один полицейский легко ранен.

— Вот вам разгадка короткой передвижки, — сказал комиссар окружному начальнику. — Им нужно было незаметно заминировать путь.

— Все равно возвращаемся, — бросил окружной начальник шоферу. — Крути назад.

Старик

Старик поднял руку — знаменитую руку, когда-то обладавшую верховной властью дома и в магазине — и произнес: