Тьма в конце тоннеля. Обмен Фарнеманна. Человек без лица. - [190]

Мэллиш судорожно вздохнул:

— Ну, я и пошел. На лестнице было темно. Я поднялся наверх и стал ждать за дверью. Хотел подождать немного, а потом пойти и сказать Арту, что все в порядке и что я вас поколотил. Но тут вышли вы и не заметили меня в темноте. Вы пошли вниз, а я за вами. Но вы вдруг обернулись, побежали наверх, налетели на меня и упали. Я вас не толкал. Вы сами упали.

Пит вглядывался в испуганную физиономию Мэллиша. Да, в его рассказе, несомненно, была доля правды. Ведь он и в самом деле внезапно повернулся и побежал наверх. Может, и все остальное было правдой. Испуганный водитель фургона был слишком уж глуп, чтобы сочинить такой складный рассказ.

— Что случилось после того, как я упал? — спросил Пит.

— Я хотел поднять вас на ноги. Вытащил наружу. А потом перепугался. Думал, вы померли или еще что. Мне бы надо было вызвать «Скорую помощь», но я пьяный был и не соображал, что делаю. Я бросил вас, а сам смылся.

В склад влетела озабоченная продавщица.

— Мэл! Мэл! — закричала она. — Ты упаковал универсальный проигрыватель для миссис Джордж Кейт?

Мэллиш тупо взглянул на нее и сказал:

— Он в фургоне.

— Вынь его оттуда! Вынь! — завизжала она. — Миссис Кейт передумала. Ей нужен большего размера. — Девушка посмотрела на Пита так, будто во всем был виноват он.

— Сами не знают, что им нужно. Сами же! — сказал Пит.

Она поспешила назад, и Пит последовал за ней, довольный представившимся случаем положить конец этой сцене. Он протолкался через толпу покупателей и вышел на улицу. Схватка с Мэллишем не дала ему ничего. Он только лишний раз свалял дурака. В чем, в чем, а уж в этом он был просто гением. Теперь Пит убедился, что происшествие на темной лестнице не было частью заговора. Никакого заговора и в помине не было. Возможно, и другие факты, думал он, поднимаясь на студию, такие, например, как преследующий его «купе», показались ему зловещими только из-за того, что у него разыгралось воображение.

У коммутатора его окликнула Хейзл:

— С полчаса назад пришло срочное письмо из универсального магазина «Уэллер», — сказала она. — Я думала, в нем говорится о каких-нибудь изменениях, которые они хотят сделать в своей рекламе, поэтому я его распечатала. — Она вручила Питу письмо и добавила: — Мне ужасно жаль, мистер Маркотт.

Взгляд Пита скользнул по листку:

«По получении этого письма просим вас немедленно снять с программы запланированные ранее рекламы универсального магазина «Уэллер».

Судя по дате, письмо было написано вчера. Пит узнал заковыристую подпись Бена Фэксона.

Хоть Фэксона порой и называли главным управляющим уэллеровского универмага, на самом деле такой должности у него не было. Все внутренние административные обязанности выполнял другой человек. Бен имел дело только с политикой. Контакты Пита с ним прервались с окончанием переговоров о передаче станции. Вместе с Харви Диркеном, поверенным Уэллеров, Фэксон представлял особые интересы магазина.

Поначалу Фэксон производил впечатление чуть ли не выжившего из ума старика. Порой казалось, он даже не понимает, что вокруг него творится. Пит считал, что он одевается хуже всех в городе: носки свешиваются на туфли, галстук болтается, а единственный, по всей вероятности, костюм был моден в двадцатые годы.

Но в ходе переговоров Пит обнаружил, что Фэксон прекрасно понимает, что ему нужно, а глупым притворяется для того, чтобы запутать и провалить предложения, которые ему не по вкусу. Когда пришло время выносить окончательное решение, точка зрения Фэксона оказалась очень верной и разумной.

Свою карьеру у Уэллеров Бен Фэксон начал в пятнадцатилетием возрасте посыльным на складе. Сорок девять из своих шестидесяти пяти лет он провел в магазине, директором и полновластным хозяином которого был теперь. Пит был удивлен, что Фэксон лично занимается такими пустяковыми делами, как радиорекламы. Держа в руке письмо, он медленно прошел в свой кабинет и остановился у стола. Потом подошел к телефону, попросил Хейзл соединить его с городом и набрал номер уэллеровского универмага. Ему ответили, и он сказал:

— Это Пит Маркотт. Мне нужно поговорить с Беном Фэксоном.

Послышалось жужжание, затем щелканье и, наконец, раздраженный голос Фэксона:

— Да! — И снова без перерыва: — Да!

Когда он замолчал, Пит сказал:

— Только что получил ваше письмо. Я толком не понял: то ли кто-то из нас невнимательно отнесся к рекламе магазина, то ли произошла ошибка. Мне кажется, ваше письмо нуждается в объяснении.

— Обычно не даю объяснений, но на сей раз сделаю исключение. Мне надоело финансировать повесу, который обращается с радиостанцией, как с игрушкой.

— Позвольте, Бен!

— Я еще не кончил! — раздраженно прервал тот. — Вы просили объяснений, так слушайте их. Когда Мэтт Камерон и я продавали вам УЛТС, мы думали, что вы будете руководить ею по всем правилам и не вмешиваться в чужие дела. У нас в Уиллетсе терпеть не могут скандалистов, и нам не нужны детективы-любители, сующие нос в чужие дела. Ваш рот слишком велик для ваших мозгов, Маркотт, и я вам его заткну.

Щелчок в телефонной трубке был точкой в конце разговора.

Каким бы коротким ни был этот разговор, он окончательно уничтожил все сомнения насчет карательного характера этой компании по расторжению договоров. Фэксон не окутывал свои поступки туманной завесой вымышленных причин, как это делали другие. Он высказался открыто. Его целью было заставить Пита замолчать. И раз Фэксон переходил к открытой борьбе, значимой считал, что его противник уже на лопатках и хитрить не стоит. Пит прикинул в уме, смог ли бы Фэксон один придумать весь этот план. Да, он хитер, к тому же у него есть напористость и выдержка. Простой мальчик со склада не стал бы первым человеком в учреждении, если бы так просто сидел и ждал, пока прилежность его будет вознаграждена и повышение свалится ему как снег на голову. Фэксон усвоил все приемы, не исключая и удара в спину в нужную минуту. Потому-то он и сумел занять свое теперешнее положение.