Тьма под кронами. Сборник древесных ужасов - [5]

Сад был спроектирован в строгом соответствии с неписаными стандартами локальной «дольче виты»: обязательные хвойники, хосты в тени, штамбовые розы на солнце, каскадные переходы в окраске листвы и модные формы крон. Но самым уютным оказался тот уголок, где каким-то чудом сохранились две яблоньки, терновник и полудикая вишня. Сюда Сергей перенес чугунный садовый столик и диван-качели, и молодые супруги часто отдыхали здесь в выходные, после шумного барбекю, когда сытые гости в разной степени опьянения расходились наконец восвояси.

Анна поежилась, повозила носком унта из рысьего меха снежную кашицу под ногами, которая уже расползалась по самым тенистым уголкам сада, уступая место нежной травке и первоцветам. С крыльца сбежал Вилли, белоснежный померанский шпиц, и радостно тявкая, заскакал на ступеньках, не желая пачкать и морозить лапки, настойчиво требовал отнести его на сухое место в саду, чтобы сделать свои утренние дела.

Анна улыбнулась, взяла песика на руки и почувствовала, что все налаживается, все идет вполне неплохо. Она не неудачница! Ее тело молодо, и здоровья хватит еще не на одного ребенка. В конце концов, что может быть проще… Нужно просто успокоиться.

В этих приятных мыслях прошел день, а вечером она занималась с мужем сексом очень страстно, охотно и с удовольствием, чего давно уже не было. Анна испытывала какой-то веселый азарт, голод, ей хотелось оседлать мускулистое, распростертое над ней тело, что она и сделала, резко выдернув торс из мужниных объятий и обхватив бедрами его ноги, заставила его перекатиться на спину и уселась сверху, не прекращая волнообразных движений и влажно покусывая его горячую ароматную кожу.

— Да ты ведьма! — шутливо дунул ей в ухо Сергей, когда они оба тяжело дыша, повалились в шелковую прохладу простыней, — Рыжая бесстыжая! Ммм… Мне понравилось…

— Мне тоже, — улыбнулась Анна в ответ и уютно прижалась к нему, обвив руками широкие плечи. Давно она не испытывала такую симпатию к своему мужчине, ей было по-настоящему хорошо, спокойно. Возможно, в этот момент она была счастлива, она не знала наверняка, ей не с чем было сравнить; красные дипломы, кубки, медали и карьерные взлеты не в счет, это все-таки немного не то, а детей у нее пока не было… Пока.

Однажды летом они вышли поужинать на террасу — закат был особенно хорош. Анна держала в руках бокал шардоне и рассказывала Сергею про монастырь в испанской глубинке, посетив который, все бесплодные паломницы успешно беременеют в самом скором времени. Конечно, она не считает себя таким уж набожным человеком, тем более она точно не католичка, но — как говорится, почему бы и не…

Она перестала рассуждать и уставилась на мужа. Сергей возил вилкой по тарелке, рассеянно разбрасывая по краям мелких осьминожек, мидии и креветок.

— Сережа, если тебе эта паэлья надоела, так и скажи. Я вообще-то много чего умею готовить. Хочешь долму или хачапури по-аджарски?

— Не, не, Ань, давай что-нибудь попроще. Я недавно вспомнил, как бабушка ловко вареники лепила. Вкуснющие! С маслом и сметаной. Ты умеешь?

— Вареники? Запросто. Завтра приготовлю. С творогом?

— Можно и с творогом. Но бабушка с вишней делала, лучше с вишней.

— Ладно, вроде даже была замороженная… или на рынке купить?

— Зачем купить? Нарви в саду, у нас же своя есть. Разве не поспела еще?

Сергей спустился в сад и подошел к вишневому дереву, потрогал ветви, повертел головой.

— Странно… Должны же быть вишни, уже пора.

Анна встала рядом, всматриваясь в изумрудную мозаику листвы. Вишни не было. Ни красных ягод, ни светло-зеленых горошин завязей.

— А весной цвела же вроде, — продолжал расследование Сергей.

— И правда, странно, — согласилась Анна, — цвела, я помню. Красиво так! Как будто все дерево в бело-розовой пене было. Белое — где вишня, розовое — где сакура привита… Может, кто-то залез в сад и оборвал всю нашу вишню?

— Ага, точно. Не иначе Глинские, у которых два деревообрабатывающих завода в Карелии и верфь с прогулочными яхтами. Они — вороватые, как ни посмотри. Ты ложечки пересчитай на всякий случай.

Анна расхохоталась, а Сергей, ласково проведя по ее щеке рукой, направился в дом.

— Ну ладно, бог с ней, с вишней, посмотрим на следующий год. Вареники съем в любом случае, хоть с творогом, хоть с трюфелями, лишь бы как у бабушки — с маслом и сметаной.

Анна смотрела на его удаляющуюся широкую, надежную спину, и вдруг улыбка застыла на ее губах. Со стороны деревьев послышался тихий звук, интимное робкое чмоканье, словно садовый гном вдруг вздумал послать своей хозяйке воздушный поцелуй. Анна резко обернулась, но никого не увидела, хотя воображение успело нарисовать затаившегося в тени нахального извращенца, и она уже приготовилась звать мужа на помощь.

Женщина постояла еще какое-то время, до рези в глазах всматриваясь во тьму, маскирующую тайную жизнь сада, тихий шелест, шепоты и вздохи растений в самом радостном для них периоде вегетации. Листья почти беззвучно рассказывали о скрытой в черной почве жизни корней, об их каннибальских трапезах в толще перегноя, о костях животных и хитине насекомых, которые они нанизывали на себя по мере роста. Деревьям нравилось перебирать под землей эти сокровища, повторять их печальные посмертные изгибы, пронзать истлевшие скелеты, примерять на себя, как винтажные броши, и гадать о смутных смыслах коротких жизней и причинах тихих, незаметных для мира смертей.