Тьма египетская - [27]

Тнефахт выпил третью чашу и зевнул.

— Из вод океана пророс в это время белый лотос. Его бутон сразу же раскрылся и из него показался на свет бог солнца Ра, увенчанный золотым диском, и воспарил в небо. Растаяла первозданная тьма, мир наполнился живительным светом. Ра увидел Атума в окружении его детей. Бог солнца заплакал от радости, его слёзы упали на землю и превратились в людей.

Мериптах, Ти, а затем и слуги с опахалами начали двигать носами, принюхиваясь к неизвестно откуда идущему запаху. Тнефахт сначала среагировал не на него, а на странное поведение слуг. Что это они гримасничают? Грузно выпрямился на скамье, зачем-то прислушался и наконец сообразил — воняет. Довольно быстро определилось, что запах, смешанный с сизым дымком, выползает на крышу из окон помещения, что расположено рядом со спальней князя. Именно там трудился и днём, и ночью, и даже в праздник главный дворцовый лекарь Нахт. Первый сановник поднялся с недовольным стоном и побежал вниз для предотвращения пожара или чего-нибудь похуже. Но, не забывая о строжайшем повелении господина, прислал на крышу четверых ливийцев. Те уселись на небольшом удалении от Мериптаха и Ти, положив на колени короткие копья. Им велено было не сводить глаз с мальчика и однорукого, и они исправно пялились в сторону охраняемых с расстояния в десять шагов.

Мальчика это не смущало ничуть. Даже если расслышат слова, о чём идёт речь, не поймут. Чуть наклонившись вперёд, он сказал учителю немного заговорщицким тоном:

   — Вы, наверное, ошиблись, учитель. Всё было не так.

Ти покосился в сторону стражников, весело улыбнулся и сказал:

   — О чём ты?

   — Правильно, в самом начале был только Нун, и однажды Птах, который сам был земля, решил воплотиться в божество. Усилием своей натуры он превратил землю в собственную плоть и стал богом. Сделавшись существующим, он решил сделать и других богов и делал их из земли, которая была также и его плотью. В сердце Птаха возникла мысль об Атуме, а на языке появилось слово «Атум». Птах произнёс это имя, и в тот же миг Атум появился из первозданного хаоса. Атум творил, но не сам, а по воле отца своего Птаха.

Ти поглядывал быстрыми, посверкивающими глазами то в сторону стражников, то в сторону мальчика, говорившего с самым серьёзным видом.

   — Я не стал открывать твоего неправильного знания при Тнефахте. Сам он учился в Аварисе, как и мой отец, и презирает египетских богов, всех, кроме Сета, но он бы наказал тебя, если бы узнал, что ты учишь меня неправильно. А ещё сильней наказал бы верховный жрец Птахотеп, он лично следит, чтобы в «Доме жизни» учили правильно. Мы много раз повторяли с учителем Неферкером урок про создателя всего, великого бога Птаха, и я запомнил его очень хорошо.

   — Спасибо тебе, Мериптах, — сказал учитель с преувеличенно беззаботным смехом, — но не надо думать, что ты покрываешь преступника или невежду. Просто, когда я был таким, как ты, я посещал «Дом жизни» в другом городе.

   — В каком?

   — Египет велик, много городов, везде свои храмы и свои жрецы. В каждом номе помещён один из корней, питающих могучий ствол Египта. Когда ты видишь большой сикомор, видишь, как величаво шумит его могучая крона, ты же не задумываешься над тем, соками скольких маленьких невидимых корешков он питается. То, чему тебя учил Неферкер, то, что написано в папирусах Птахотепа, правда. Но то, что я рассказал тебе, такая же правда.

Мериптах упёрся, зажмурившись, лбом в колени, так у него выражалась высшая степень сосредоточенности, он изо всех сил старался понять сказанное.

   — Птах помыслил Атума и произнёс имя Атума, но Атум всё равно возник сам? Птах родил Атума, но Атум всё равно сирота?

Ти сочувственно кивнул:

   — Но это ещё не всё. Одновременно со всем этим надо помнить, что в великом хаосе до начало всего правили силы разрушения: Тенему и Тенемуит, Ниау и Ниаут, Герех и Герехт, мрак и исчезновение, пустота и ничто, отсутствие и ночь. Так считают жрецы города Хемену. Им противостояла восьмёрка богов созидателей. Четверо мужчин, Хух, Нун, Кук и Амон. И четверо женщин...

Мальчик недовольно поднял руку:

   — Погоди. Моя голова не способна сразу вместить всё это знание. Нун — это одновременно мёртвый океан до начала всего и созидающий бог воды?

   — Вот видишь, твои числа не могут тебе помочь. Нельзя посчитать, кто есть Птах Атуму и где они возникли среди пустоты в ночи. Но ты не прав, когда говоришь, что не способен вместить это знание. Не все способны, но ты способен, потому что ты египтянин.

   — Твоё объяснение загадочнее, чем сама загадка.

Учитель радостно помотал головой:

   — Никакой загадки. Ты же помнишь, что сказал Ра на самой вершине своего земного царствования. Он сказал, что все люди — это божий скот. Он сказал: я создал четыре расы. И это правда, потому что мы и видим вокруг себя именно четыре расы. Одна — белая, это ливийцы. У них светлая кожа и светлые волосы. Они ничего не строят, живут в западной пустыне и грабят на дорогах, потому из них получаются лучшие стражники. Другая раса — азиаты, шаззу, они круглолицые, толстоносые, с курчавыми волосами, глаза у них чёрные и сидят близко к переносице, они кочуют в восточной пустыне, они нечисты и скачут на лошадях. Третья раса, это низшая раса — негры. Они беззаботны, наивны и сварливы, как обезьяны, которым ближайшие родственники.