Титус Гроун - [88]

– Кларисса, ты помнишь, как мы вместе вышивали этого красавца? – вопрошала Кора, указывая на уродливого красно-зеленого кролика, вышитого на куске атласа.

– Разумеется, – отвечала Кора, – ведь мы возились с ним так долго. Знаете, Стирпайк, мы вышивали только левыми руками. Потому что правые руки совершенно затекли – это я хорошо помню.

– В самом деле, сударыня, – осторожно сказал юноша, но потом все-таки не сдержался, – а как такое бывает?

– Мы много вышиваем, – вмешалась Кларисса, – а от однообразной работы не только руки, но и все тело сводит. Впрочем, наше мастерство от этого только улучшается.

– И становится изощреннее, – радостно поддакнула Кора.

– Полностью согласен со столь разительным аргументом. – Стирпайк поклонился, замечая, как сестры самодовольно переглянулись.

– Но никто не видит наших работ, – продолжала Кора, – мы, в сущности, представлены сами себе. Никто не то что не спрашивает у нас совета, но даже не заглядывает сюда хотя бы ради приличия. Сепулкрейв не заходит, для Гертруды мы вообще словно не существуем. Кларисса, как ты думаешь, что нам остается делать в такой ситуации? Конечно ты знаешь…

– Естественно, я знаю.

– Ну тогда что?

– Нам нужна власть, вот что.

– Верно, нам нужна власть. – Кора повернулась к примолкшему Стирпайку, поправляя бант на правом плече.

– Довольно неплохо, – сказала женщина, глядя в глаза юноше.

Стирпайк, размышлявший в этот момент над дальнейшими ходами в сложной, но сулившей большой выигрыш игре, не пропустил слов аристократки. Однако он не понял, что именно та имеет в виду, и отважился спросить:

– Простите, что неплохо?

– Да усталость, моя усталость, – сказала леди Кора, – когда рука устает до предела, она начинает подрагивать. Какое-то странное ощущение.

Глядя на сестру, леди Кора подняла вверх указательный палец и назидательно продолжила:

– Кларисса Гроун, вообще-то мы давно не говорим на эту тему. В данный момент речь идет о власти. И давай говорить только об этом. Нечего отклоняться от сути. Я давно заметила в тебе эту нехорошую привычку.

– Что там насчет вышивок? – поинтересовался Стирпайк. – Кстати, вы изволили также говорить насчет ваших покоев? И насчет великолепного дерева, которое не удалось украсть выскочке Гертруде?

– Как, а разве вы об этом пока не знаете? – удивилась леди Кора.

– Откуда ему знать, сама посуди! – воскликнула Кларисса, глядя на сестру с укоризной. – Мы ведь живем на отшибе, о нас мало кто что знает…

Впрочем, нетерпению Стирпайка не суждено было длиться слишком долго – старые девы едва ли не схватили его за рукава и увлекли в длинный коридор, где несмазанные петли двери визжали как побитая собака.

Герцогини провели гостя по длинной галерее, вывели на небольшую открытую веранду. Видимо, в стародавние времена тут находилось оборонительное сооружение – об этом говорили зубцы на стене и пробитые в них узкие бойницы. Однако со временем Горменгаст расширился, были выстроены новые стены, еще более мощные, и башни были превращены в покои обитателей замка.

Потом герцогини потащили юношу в следующее помещение – Комнату Корней. Стирпайк подивился было странному названию, но недоумевать слишком долго ему не пришлось – своды помещения и в самом деле были пронизаны тысячами корней – толстыми и тонкими. Корни сплетались, свивались, ниспадали на пол и сворачивались кольцами. Если бы юноша оказался тут один, он наверняка растерялся бы. Однако герцогини, посмеиваясь, увлекали его дальше – к стрельчатому окну, что смотрело на ров с поблескивавшей в нем свинцово-серой водой. Впрочем, корни были мертвые, сухие. Аристократки пояснили, что когда-то помещение было почти доверху заполнено землей, но потом ее убрали, а корни остались. Приглядевшись к корням, юноша снова подивился – корни были раскрашены во все цвета радуги и даже в самые немыслимые их комбинации. Должно быть, на это странное занятие было истрачено много времени и усилий, причем работал тут явно не один десяток людей. Для чего нужно было раскрашивать корни?

Стирпайк долго мучился над этим вопросом, а в конце концов не выдержал и спросил женщин. К его удивлению, они восприняли вопрос как должное и сообщили, что Комната Корней использовалась для гнездования птиц, и что они собственноручно раскрашивали корни почти три года. Леди Кларисса самодовольно сообщила, что они выполняли всю эту работу сами, не прибегая к посторонней помощи. Впрочем, надежды старых дев оказались в конце концов тщетными – как они ни старались, пернатые почему-то упорно отказывались вить гнезда и выводить потомство в этом помещении. Не зря же, сказала леди Кларисса с досадой, глупых людей называют «птичьими мозгами». Пернатые просто не знали, от чего отказались. Тут им было бы и спокойнее, и уютнее. Но дело это, как говорится, хозяйское…

– О, – воскликнула Кора, спохватившись, – сейчас мы покажем вам еще кое-что.

Не успел юноша и глазом моргнуть, как сестры лорда Сепулкрейва куда-то разом исчезли. Их голоса доносились то справа, то слева. Стирпайк рванулся – но всюду натыкался на непреодолимые заросли из толстых и тонких корней, к тому же покрытых отвратительной пылью.