Титаник. Рождение и гибель - [80]

Менее драматичный и наиболее часто обсуждаемый скользящий удар на скорости в 22,25 уз. мог привести к свойственным лишь ему разрушениям: внезапный подъем палубы по отношению к незакрепленным предметам. Внезапный эффект рикошета вызвал бы у людей, находящихся в передней трети судна, ощущения, сходные с внезапным землетрясением в гостинице: спящие пассажиры третьего класса в носовой части попадали бы с полок, а пассажиры, идущие по коридорам, попадали бы на палубу. Любой из описываемых ударов оставил бы в памяти неизгладимое впечатление, но никто из более семисот пассажиров не припоминает ничего подобного. За исключением людей из кочегарок, все спасенные вспоминают происшествие как легкую вибрацию судна, отдаленный грохот.

Вариант скользящего удара: корпус ударяется о лед, отскакивает, ударяется снова, снова и снова на протяжении 100 м вдоль носа. Описание столкновения, приведенное вторым помощником Чарльзом Лайтоллером (во время инцидента он находился в своей каюте) в своих автобиографических воспоминаниях 1935 г. («Titanic and Other Ships»), отражает точку зрения большинства:

Удар отпружинил нос в сторону. Затем снова удар, на этот раз немного дальше к корме. Каждый удар повреждал обшивку ниже ватерлинии, поскольку судно было недостаточно прочным, чтобы противостоять их силе.

Иными словами, «Титанику» не повезло настолько, что его борт прокатился по подводной части айсберга с силой, достаточной для деформации стальной обшивки корпуса, но недостаточной, чтобы сбросить пассажиров с коек. Это кажется весьма маловероятным, особенно с учетом скорости в момент столкновения в 22 уз. Единичный скользящий удар обычно приводит к образованию значительной пробоины в месте непосредственного столкновения, сводя к минимуму повреждения в других областях.

Если скользящего удара не было, что тогда привело к столь обширным повреждениям? «Титаник» ударился о подводный выступ айсберга при попытке обогнуть слева его видимую часть. Иными словами, «Титаник» ненадолго сел на лед. Так же считают и основоположники этой версии произошедшего, американские исследователи Паркс Стефенсон и Дэвид Браун.

Казалось, он едва обойдет его, но полагаю, что лед оказался под водой.

Реджинальд Ли, впередсмотрящий, «воронье гнездо».

В носовой части «Титаника» у хвостовика форштевня имелся отчетливый срез. Элемент киля под машинным отделением и котельными был прямым. Впереди, за переборкой «B», он начинал подниматься под углом примерно в 14°, пока не встречался с хвостовиком форштевня на носовой оконечности.

Как будет показано далее, эта конструктивная особенность, при которой полная осадка не достигалась до кормового конца трюма № 1 (прямо перед переборкой «B»), оказалась весьма значимой. В процесс посадки были вовлечены две клинообразные формы: угловой хвостовик форштевня и наклонная подводная часть айсберга.

Удар почти вертикальной стальной стены о лед не был сильным. Напротив, первоначальный контакт был ограничен формой объектов. Хвостовик форштевня «Титаника» поднимался под углом примерно 14°, так что ниже переборки «A» у шпангоута 140 он был выше глубины киля на 2,1 м. По этой причине дно вдоль хвостовика форштевня поглощало лишь малую долю веса судна в течение первого мгновения контакта. По мере того как клинообразные формы корпуса и айсберга приходили в полный контакт, стальной корпус, оказывая давление на лед, немедленно обрушил его более мягкие части, обнажая под ними твердую сердцевину.

Скольжение по илу или песку будет беззвучным и не вызовет никакой вибрации. Волоча баржу по реке, капитан буксира может и не замечать, что баржа села на мель, пока не обратит внимание на то, что движение вперед прекратилось и буксир стоит на месте. В нашем случае стальной корпус «Титаника», ударившись о твердую сердцевину льда, мог породить звук, который порождают камешки, брошенные в жестяную банку, или звенья цепи, спускаемые из якорного клюза:

Я сидела на кровати и готовилась выключить свет. Мне показалось, что сильного удара вообще не было. Мы словно прокатились по тысяче камешков. В этом не было ничего, внушающего страх…

Г-жа Стюарт Уайт, пассажирка каюты C32.

Меня разбудил скрежет по дну судна. Сперва мне показалось, что мы потеряли якорь с цепью, и они «пробежали» у нас под днищем.

Джордж Саймонс, впередсмотрящий, кубрик в носовой части.

Звук. Я думал, мы становимся на якорь.

Герберт Питман, третий помощник, каюта на шлюпочной палубе.

Воздействие при посадке могло быть относительно небольшим, когда наклонный форштевень встретился, а потом прокатился по подводной части айсберга. У шпангоута 118, что на 3 м впереди переборки «B», ситуация изменилась. Наклонный хвостовик форштевня кончился, и начался прямой киль. Рассуждая логически, именно в этой точке «Титаник» ощутил полное воздействие посадки. При прохождении льда этим участком, структура корпуса должна была испытать более сильный толчок:

Мне показалось, что судно настигла необычно сильная волна, вызвавшая что-то вроде вибрации.

Майор Артур Пошан, пассажир каюты C104.

Пока крушился лед, мы слышали скрежет вдоль днища судна.