Титаник 2020 - [52]

Когда доставка газет завершилась, Джимми и Клер собрали своих курьеров и отправились с ними на одиннадцатую палубу, где двадцать четыре часа работал ресторан-буфет, там они устроили своим помощникам позднее пиршество. Хотя ребятам до сих пор платили за работу, они начинали понимать, что доллары обесцениваются, поэтому их охватило беспокойство и они уже не так охотно разносили газеты. Джимми и Клер решили их подбодрить. Джимми произнес заранее заготовленную речь, он подчеркнул, что необходимо записывать все происходящее, сказал о том, какую важную роль играет их газета, сообщающая пассажирам все новости, и что почтальоны тоже, возможно, будут участвовать в написании заметок и в фотографировании.

Речь благополучно заканчивалась, ребята поглощали одну пиццу за другой, и Джимми уже готовился с душераздирающими подробностями рассказать о том, что случилось с ними в крепости Сан-Кристобаль, когда его прервала Китти Кальхун. На руках она держала Франклина и жаждала узнать, могут ли собаки заболеть «Багровой Смертью». Кто-то из сидевших за столом проговорил: «Надеюсь, что да», и на всех напал истерический хохот.

Мисс Кальхун, будучи глуховата, ничего не поняла. Джимми, стараясь сохранить невозмутимое лицо, стал придумывать какой-то внятный ответ, но его выручил раздавшийся позади грохот. Все обернулись и увидели, что первый помощник Джефферс вмешался в перепалку между шеф-поваром Педрозой и группой новых пассажиров из Пуэрто-Рико. На полу уже валялось несколько разбитых тарелок. Когда курьеры повернули головы, Педроза схватил со стола еще одну тарелку и швырнул ее на пол.

Джимми сразу почуял, что будет о чем написать в статье. Клер, не говоря ни слова, подошли к препирающимся как раз в тот момент, когда Педроза ткнул пальцем в грудь Джефферса.

— Если вы еще раз дотронетесь до меня, мистер Педроза, я вас арестую.

— Тогда уберите их отсюда!

— У них такое же право находиться здесь, как и у вас, сэр.

— Нет! Они едят наши продукты, и нам остается меньше! Мы не знаем, сколько еще пробудем на этом корабле. Нам надо экономить продукты! — Он снова ткнул пальцем в Джефферса.

— Мистер Педроза! Я вас предупредил!

Многие обедающие в ресторане повскакали с мест и окружили спорящих. Один из них — тучный мужчина в слишком тесной футболке закричал:

— Он прав! Мы заплатили за еду, и продукты должны достаться нам, а не каким-то беженцам!

Пассажиры согласно закивали.

— Продуктов у нас более чем достаточно. Вам это известно, мистер Педроза.

— Их хватит ненадолго. Особенно если мы начнем кормить этих людей.

— Вы хотите, чтобы мы заморили их голодом?

— Я хочу, чтобы вы отправили их туда, откуда они появились.

Несколько пассажиров зааплодировали.

— Мистер Педроза, это — прямой приказ капитана Смита. Эти люди — наши гости на борту, и к ним следует относиться, как к гостям. Так что извольте их накормить.

Педроза злобно уставился на Джефферса, круто повернулся и бросился на кухню. Джефферс поглядел ему вслед и обратился к пассажирам:

— Пожалуйста, вернитесь на свои места.

Некоторые послушались его, другие вышли из ресторана, что-то бормоча и бросая презрительные взгляды на испуганных пуэрториканцев. Джефферс подошел к буфету, взял кусок пиццы, положил его на тарелку и склонился над одним из пуэрториканских ребятишек.

— На, сынок, ешь, — сказал он.

— Не люблю пиццу, — ответил малыш.

Джимми не мог заснуть. Случай в ресторане расстроил его. Когда они застряли в Пуэрто-Рико, самым важным для них стало возвращение на борт, потому что оно сулило безопасность. Это был их дом. Хотя на борту люди болели и умирали, сам «Титаник» действовал как-то необыкновенно успокаивающе, и дело было даже не в его чудовищных размерах — просто пассажиры и экипаж относились к кораблю, как к своей единственной надежде в гибнущем мире. Джимми считал, что они будут сообща обсуждать все возникающие проблемы. Спор из-за пиццы показал, как он ошибался! Оказывается, люди могут накинуться друг на друга из-за пустяка. Оказывается, «Титаник» очень похож на Пуэрто-Рико — он тоже в каком-то смысле остров, и, если контроль за ситуацией будет утерян, на нем быстро возникнет анархия.

Что ж, раз он не спит, то почему должен спать его друг? А его лучший друг — Клер. Джимми это знал, и она тоже это знала. Хоть они — представители разных миров, но сумели поладить. Они — верные друзья, но и только. Ничего больше.

Джимми поднялся на лифте. Ее родители лежали в лазарете, и в апартаментах Клер осталась одна. Она сидела на балконе в кофте с длинными рукавами, натянув на голову капюшон, защищавший ее от ветра. Джимми достал диетическую кока-колу из ее мини-бара и сел с ней рядом. Глаза у нее были заплаканы.

— Ну как отец?

— Не думаю, что он долго протянет. Маме тоже хуже. Доктор Хилл очень милый, но лгун он никудышный.

— А может, он притворяется никудышным лгуном, хочет, чтобы ты узнавала правду как-то иначе, не хочет сам тебя огорчать.

Клер задумалась над его словами.

— А может, он притворился, что притворяется плохим лгуном?

— А от этого он становится хорошим лгуном или нет?

Клер пожала плечами.

— Если они умрут, а я надеюсь, что этого не случится, но, если это все-таки произойдет, тогда этот прекрасный лайнер станет твоим. Ты будешь его хозяйкой. Сможешь приказывать: «Везите меня в Аргентину или в Австралию!» И им придется подчиниться.