Титаник 2020 - [20]

— Простите, — сказал Джимми, — я ищу Клер.

— А что, перед тем как войти в комнату, надо стучать, ты никогда не слышал? — спросила миссис Стэнфорд.

— Я стучал.

Она с пристрастием оглядела его с ног до головы.

— Ты тот самый беглец, да?

Джимми пожал плечами.

— Расскажи мне, почему ты убежал из дому?

— Не почему!

— Нет, ты должен был от чего-то скрыться. Иначе зачем убегать?

— Это получилось случайно.

— Думаю, что мальчик, убежавший по какой-то причине, внушал бы мне уважение, а убежавшего случайно я вряд ли стану уважать.

Джимми прищурился.

— Вы не видели Клер?

— Она промелькнула здесь пару минут назад, ворвалась и тут же вылетела.

— Не знаете, куда она побежала?

— Ну откуда мне знать? Я последняя, кому она что-то рассказывает. И хочу предупредить вас, молодой человек, Клер и так невыносима, не доводите ее до крайности. Я знаю таких, как вы.

Джимми стоял молча. Он был вполне уверен, что таких, как он, мать Клер не знает, а уж о нем самом и вообще не имеет представления. Он показал на мольберт.

— Вы давно рисуете?

— Всю жизнь, дитя мое, всю жизнь!

— Надо же, раз так давно, могли бы рисовать и получше!

И Джимми поспешно ретировался.

Двадцать минут спустя он обнаружил Клер на самой верхней палубе. Она стояла и смотрела на море. Рядом на лежаке валялась ее камера. Джимми остановился у Клер за спиной.

— Что за шутки ты шутишь, бездельница несчастная? — крикнул он.

Так же, как ее мать, Клер не заметила его приближения, но не рассердилась, как та, а ужасно испугалась. Глаза у нее покраснели от слез. Видно, с ней что-то случилось. Но Джимми это не взволновало. Клер показала на камеру.

— Вот снимки, возьми камеру.

— Значит, ты его сняла?

— Сняла! Сняла! Забирай эти дурацкие снимки!

— Тогда ты должна спуститься вниз и помочь нам выбрать лучший.

— Ничего я не должна! Забирай снимки, если тебе охота! Неси в свою идиотскую газету!

— Ладно! — Джимми взял камеру и хотел уйти. Но потом решил, что не даст Клер так легко отделаться. Он упер руки в боки. — Ничем не умеешь заниматься? Больше чем на пять минут тебя не хватает, да? Чуть что, бежишь жаловаться папочке? Ты просто пустое место!

Он собрался уходить, но не успел сделать и несколько шагов, как Клер зарыдала, бросилась на один из лежаков и закрыла лицо руками. Это еще больше разозлило Джимми. Он вернулся к ней.

— Ну, в чем дело? Уронила за борт свою золотую кредитку? Или поцарапала лак на ногте?

— Убирайся!

— Ладно! — Он снова повернулся.

— Нет! Погоди!

— Ну что? — громко простонал Джимми.

Клер уткнулась лицом в доски.

— За что ты меня так ненавидишь? — слабым голосом спросила она.

Джимми даже не задумался.

— За все вместе — за характер и за внешность!

Клер с минуту молчала, потом медленно повернулась и вытерла глаза.

— Я тебя тоже ненавижу, но мне так страшно, что я должна кому-нибудь рассказать.

— Страшно? Почему?

— Клянешься Богом, что никому не скажешь?

— Нет!

— Ну пожалуйста! — Клер произнесла это так умоляюще, что Джимми пришлось постараться пожать плечами как можно выразительнее.

Потом он сел на лежак. Но не рядом с Клер, а так, что между ними оказалось еще три.

— Ну, в чем дело?

Пытаясь успокоиться, Клер сделала глубокий вдох и прижала руки к груди.

Заговорив, она отвела глаза от Джимми и глядела на палубу, а голос ее звучал как-то слабо, будто она рассказывала про сон, который уже едва помнила.

— Я спустилась в кухню сделать эти несчастные снимки… Никого не нашла и двинулась прямо к холодильникам. Ты их помнишь? Огромные, их там с десяток, не меньше. И вдруг я услышала, что из одного из них доносятся голоса. И дверь в него была чуть приоткрыта… Мне надо было сделать эти паршивые фотки, а я заглянула внутрь, в холодильник, и увидела… людей — они были не из команды, похоже, это была какая-то семья — мужчины, женщины и дети. Они просто сидели в холодильнике и болтали. А холодильник даже не был включен, в нем было не холодно, лежали подстилки, на полу валялась одежда и пахло там ужасно… И вдруг один из них поднял голову… я застыла на месте, он что-то крикнул… Я дернулась назад и врезалась в Педрозу, а он начал на меня орать — не по-английски, не по-португальски, на каком-то, наверно, африканском языке. Я ему сказала, что вернулась еще раз его сфотографировать, тогда он успокоился, заулыбался, но дальше было еще страшней. Он пошел со мной обратно в кухню, взял свой большой нож и, держа его в руке, стал мне позировать, а потом сказал: «Если ты кому-нибудь заикнешься, что ты здесь видела, я отрежу тебе голову этим ножом! Потом отрежу голову твоей матери! Поняла? Потом отцу!», снова улыбнулся и ушел.

И Клер в первый раз посмотрела прямо на Джимми.

Джимми мысленно иронически ей поддакнул.

— Ну а как получилось фото?

— Джимми! Пожалуйста! Я не шучу!

— Наверно, ты опять наткнулась на безбилетников, а Педроза грозился тебя убить, потому что наслышан, как ты ведешь себя с беглецами.

— Слушай! Это несправедливо!

— Да ну?

— Несправедливо! Ты — это другое дело. А тут в холодильнике живет целая семья. Они могут оказаться кем угодно! Вдруг они террористы?

— А они похожи на террористов?

— А как террористы выглядят?

— Понятия не имею.

— Джимми! Что делать? Их не должно здесь быть, но Педроза убьет меня, если я кому-нибудь скажу.