Титан - [188]

— Нет, нет, я заплачу! Верь мне, я заплачу! Я пришлю тебе чек утром…

— Я не верю тебе, Честер. Ты обманул меня один раз, обманешь и другой. — Большой Поли обернул шнур вокруг шеи Честера. Тот закричал и вцепился в шнур обеими руками, но он не мог сравниться по силе с крепышом Большим Поли. Негр с улыбкой медленно затягивал шнур, а Честер отчаянно и безнадежно боролся за лишний глоток воздуха.

Когда стало ясно, что Честер мертв, Большой Поли отпустил его, и труп мягко упал на груду телевизоров. Затем Большой Поли поднял с пола тот телевизор, который он кинул перед этим в Честера, и с размаху обрушил его прямо на лицо своей жертвы… Осколки битого кинескопа превратили лицо одного из первых красавцев Йельского университета выпуска 1928 года в кровавое месиво.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Когда хоронили Честера Хилла, шел снег. Его тело было найдено на свалке в Нью-Джерси. Лицо было обезображено до неузнаваемости, поэтому опознание было произведено судебно-медицинской экспертизой по зубам. Его вдова Бэтти, которая ни сном ни духом не ведала о коварных замыслах мужа против семьи Флемингов, была убита горем и считала это убийство страшной, какой-то иррациональной ошибкой. Что до Ника, то он в общем предположил все верно: наем Честером убийцы ему же самому обернулся боком. Ник не мог уважать его память, памятуя о загубленной Викки. С другой стороны, он чувствовал, что Честер расплатился сполна за свое преступление.

Оставался Артур… Для мальчика убийство его отца оставалось такой же загадкой, как и смерть Рода Нормана для его дочери Файны. Артур спрашивал мать, сможет ли он пойти на похороны. Несмотря на то что гибель изобретателя-миллионера получила довольно широкую огласку, на кладбище присутствовало немного людей. Честер был одиноким при жизни, остался одиноким и в смерти. Лишь несколько родственников из Коннектикута, вдова, бывшая жена и сын безмолвно смотрели на то, как гроб опускают в свежевырытую могилу.

На обратном пути домой Артур сказал матери:

— А мне он тогда понравился. Я с удовольствием сходил бы с ним на футбол.

Сильвия взяла его за руку.

— Я найду тебе другого отца, — сказала она. У меня было мало счастья с первыми двумя мужьями, но я обещаю тебе, что найду хорошего отца.

Артур взглянул на нее и вымученно улыбнулся.

— Я уже не могу выносить Ника! — воскликнула Лора двумя неделями позже, сидя вместе с Эль Торо в ванной в его квартире. — Со времени похорон Викки он ходит по дому как в воду опущенный. Я живу, будто в морге! Он превратился в старика. Он даже не притрагивается ко мне.

Хуан, пятки которого упирались ей в живот, улыбнулся:

— А тебе и не нужно, чтобы он к тебе притрагивался. Меня вполне достаточно.

— Да, но все равно это угнетает. Конечно, я все понимаю. Он потерял дочь при столь ужасных обстоятельствах, но ведь жизнь должна продолжаться, разве нет?

— Да, жизнь должна продолжаться, но кто тебе сказал, что она должна продолжаться с ним?

— Что ты имеешь в виду?

Они в молчании смотрели друг на друга с разных концов ванны. Он поджал под себя ноги и сел, наклонившись вперед настолько, чтобы можно было положить руки на ее намыленные плечи.

— Я люблю тебя, дорогая, — сказал он. — Я люблю тебя всем сердцем. Разведись с Ником и выйди за меня. Мы будем вместе счастливы! Я отвезу тебя в Испанию, покажу родные места. Я буду заниматься с тобой любовью днем и ночью. Всегда.

Лора на миг представила себя маркизой Наваррской.

— Развод хлопотное дело, — сказала она. — И хотя мне очень приятно, что ты хочешь меня, Хуан… Да не прозвучат мои слова как бессердечные, но я очень много потеряю, оставив Ника.

— Ты имеешь в виду деньги?

— Разумеется.

— Но он обязан будет дать тебе шикарное содержание! Ты будешь богатой женщиной.

— Вовсе необязательно. Я уверена, что он был мне верен, в то время как я изменяла…

— Найми ловкого адвоката. Не сентиментальничай с ним. Пригрози скандалом — это всегда работает. Все газеты и телестанции будут счастливы узнать о том, что мы с тобой любовники. Это растиражируется на всю страну. Его имя и так уже порядочно потрепали в связи со смертью дочери. Он заплатит большие деньги, чтобы только оставили его в покое.

Он передвинул свои руки с ее плеч на груди.

— Да, огласка… — размышляла она. — Ты прав. Ему это не понравилось бы.

— Ты еще ни разу не говорила, что любишь меня, — сказал он.

Она вгляделась в его красивое лицо. Она не была уверена, что любит его, но не было сомнений в том, что она без ума от его техники секса. И она не знала, сможет ли теперь прожить без этого. Ее смущало чувство, питаемое к Нику. Она искренне любила его в течение пяти лет. Любит ли она его сейчас? Убийство Викки внесло раскол в их отношения. А потом еще эта проклятая Диана, с которой он постепенно стал проводить все больше и больше времени. Нет, она не могла любить Ника, когда рядом была Диана.

— Я люблю тебя, — сказала она наконец, — но я не уверена, что люблю тебя настолько, чтобы оставить Ника.

Он неожиданно вылез из ванны и обернулся толстым халатом, который «позаимствовал» еще в парижском отеле «Плаза Атэнэ».

— Я думаю, тебе пора! — рявкнул он. — Возвращайся к своему ненаглядному Нику и его миллионам. Хуан Альфонсо Эрнандо Гузман и Талавера не тратит времени на женщин, которые не способны принимать самостоятельные решения.