Тишина в Хановер-клоуз - [88]
Шарлотта вскинула брови, изображая удивление.
— Позовите полицию, — с улыбкой предложила она.
Миссис Робертсон растерянно посмотрела на нее, а другая женщина негромко захихикала.
Победа в словесной баталии была краткой и не принесла удовлетворения, а в булочной все оказалось еще хуже — никаких колкостей, только молчание, пока она не повернулась к двери, а затем перешептывания с прикрытым ладонью ртом и кивки. Ее попросили расплатиться наличными и тщательно пересчитали монетки, прежде чем кинуть в ящичек кассы. Если наступят тяжелые времена, кредит ей никто не даст, можно даже не спрашивать. Никаких поблажек, а теперь, возможно, и никакой доставки. Зеленщик извинился и сказал, что не может помочь, хотя его помощник стоял рядом с мешком картошки, явно не зная, чем заняться. И Шарлотте пришлось самой тащить тяжелые пакеты до дома. Мальчишка лет девяти или десяти пробежал мимо, громко выкрикивая: «Эй! Полицейский в Стил! Его точно повесят. Посмотрим, как он попляшет в петле!» — и подпрыгивая на ходу.
Шарлотта пыталась не обращать на него внимания, но его слова вызвали волну черного ужаса, и когда она добралась до дома — вся промокшая, руки и плечи болят от тяжелых сумок, — то была близка к отчаянию.
Едва она успела войти, снять мокрые ботинки и поставить их у кухонной плиты, как раздался звонок в дверь. Грейси посмотрела на нее и, не дожидаясь указаний, пошла открывать. Вернулась она быстро — почти бегом, с развевающимися юбками.
— Мэм! Это ваша матушка, миссис Эллисон. Привести ее сюда? В гостиной жуткий холод. Я сделаю вам чай, а потом пойду наверх, займусь спальнями.
Шарлотта не разделяла энтузиазма Грейси. Она не знала, что скажет Кэролайн.
— Да, да… Иди. — Поспешно встала. Выбора не было: нельзя приводить гостей в ледяную гостиную, да и сама она там не высидит. Ноги у нее еще не согрелись, а от подола юбки, нагревшегося от плиты, поднимался пар. — Я сама приготовлю чай, — прибавила она. Ей нужно чем-то занять себя. И еще это хороший предлог, чтобы отвернуться.
— Да, мэм. — Грейси исчезла, и послышался быстрый стук ее каблуков по линолеуму.
Вошла Кэролайн, уже успевшая снять пальто. Естественно, она приехала в экипаже, и промокли у нее только подошвы изящных сапожек на пуговицах.
— О, моя дорогая! — Она раскинула руки. Шарлотте ничего не оставалось, как упасть в объятия матери, но через секунду она отстранилась и поспешно сказала:
— Приготовлю чай. Я сама только что пришла — замерзла и промокла.
— Шарлотта, моя дорогая, ты должна поехать домой. — Кэролайн с некоторой опаской присела на один из кухонных стульев.
— Нет, спасибо, — без размышлений ответила Шарлотта. Она взяла чайник, наполнила водой и поставила на горелку.
— Но ты не можешь тут оставаться! — настаивала Кэролайн; голос у нее звенел. — Об этом пишут все газеты! Мне кажется, ты не понимаешь…
— Прекрасно понимаю! — возразила Шарлотта. — Особенно после того, как прошлась по лавкам. И я не намерена бежать.
— Дорогая, это не бегство! — Кэролайн встала и подошла к дочери, собираясь снова обнять ее, но почувствовала возмущение Шарлотты. — Нужно посмотреть правде в глаза. Ты совершила ошибку, которая обернулась трагедией. Если ты вернешься домой, возьмешь девичью фамилию, то я смогу…
Шарлотта окаменела.
— Ни за что! Как ты смеешь предлагать такое! Ты говоришь так, словно считаешь Томаса виновным! — Она медленно повернулась с чашками и блюдцами. — Если хочешь, можешь взять детей, им так будет лучше. Если нет, они останутся здесь, как дети простых людей. Мне не стыдно за Томаса — мне стыдно за тебя, предлагающую бежать и отказаться от него вместо того, чтобы бороться! Я найду того, кто убил женщину, как нашла убийцу Джорджа, когда все считали виноватой Эмили — а у нее на это было гораздо больше причин.
Кэролайн вздохнула, сохраняя терпение, что лишь ухудшило дело.
— Моя дорогая, но тогда все было совсем не так, — возразила она.
— Да? Почему же? Потому что Эмили своя, а Томас — нет?
Лицо Кэролайн застыло.
— Если ты настаиваешь на такой формулировке — да.
— Но ты с готовностью считала его своим, когда он был нужен! — Шарлотта чувствовала, что уже не может сдерживаться, и злилась — на себя и на мать.
— Ты должна быть реалисткой, — не успокаивалась Кэролайн.
— То есть как можно быстрее бросить Томаса, чтобы люди увидели, что я не имею к этому никакого отношения? — спросила Шарлотта. — Как благородно, мама! Как смело!
— Шарлотта! Я думаю о тебе!
— Неужели? — язвительно переспросила Шарлотта. Вероятно, Кэролайн не кривила душой. Точно так же думают и другие, и это пугало Шарлотту. Она понимала, что несправедлива к матери, но ей хотелось уколоть побольнее. — А ты уверена, что не о соседях или не о том, что скажут подруги? — уточнила она и продолжила, подражая их голосам: — Знаете, эта милая миссис Эллисон… вы ни за что не поверите, ее дочь вышла за полицейского… это просто ужасно… а теперь он совершил убийство! Я всегда говорила, что брак с простолюдином до добра не доведет.
— Шарлотта! Я этого не говорила.
— Но думала!
— Ты несправедлива ко мне. И чайник кипит. Кухня будет полна пара, а вся вода выкипит. Ради всего святого, завари чай и выпей чашку. Может, у тебя прояснится в голове. Верность Томасу — это очень хорошо, но это бегство от действительности. Что случилось, то случилось, и ты должна быть практичной и думать о детях.
Лучший инспектор лондонской полиции Томас Питт наконец-то получил долгожданное повышение – стал суперинтендантом. Но ему недолго довелось радоваться улыбке Фортуны. Ибо на голову новоиспеченного начальника участка на Боу-стрит обрушилось настолько сложное и скандальное дело, что, не раскрыв его, Томас рисковал потерять все. В самом центре Лондона, в Гайд-парке, было обнаружено тело… без головы. Убитый – капитан военного флота Ее Величества Уинтроп – не был замечен ни в чем предосудительном, да и врагов у него не было.
Лондон, 1860 год. Промозглой январской ночью жуткий крик разнесся по узким грязным переулкам Сент-Джайлза, одного из самых нищих и опасных районов города. Прибежавшие на шум полицейские обнаружили двух избитых респектабельно одетых джентльменов. Один из них был мертв, другой едва дышал. Сержант Джон Ивэн срочно доставил пострадавшего в больницу. Повреждения на его теле были ужасны, а самое главное, он потерял дар речи и ничего не мог рассказать. Кто же эти двое и зачем они забрели туда ночью, где люди из их сословия не показываются даже днем? Ивэн не знает, за что хвататься и с чего начинать.
Смерть – частая гостья в Лондонском Королевском госпитале. Но убийство произошло в этих стенах впервые… Задушена Пруденс Бэрримор, лучшая медсестра госпиталя, которая спасала раненых еще во времена Крымской войны. Кому была нужна смерть сестры милосердия? За ответом на этот вопрос член попечительского совета Калландра Дэвьет обратилась к своему давнему знакомому, бывшему полицейскому, а ныне частному сыщику Уильяму Монку. Помогать ему взялась мисс Лэттерли, которая тоже была медсестрой в Крыму и хорошо знала погибшую.
Семья Эллисон живет в респектабельном районе Лондона, где и слыхом не слыхивали о серийных убийцах и жутких преступлениях. И когда на Кейтер-стрит, буквально по соседству с их домом, одна за другой начинают гибнуть молодые девушки, весь квартал приходит в ужас, а вместе с остальными и Шарлотта Эллисон, средняя дочь в семье. Постепенно она приходит к выводу, что это дело рук не грабителя и не отчаявшегося бедняка из трущоб — здесь таких не бывает. Похоже, убийца — кто-то из их круга, живущий здесь же. А значит, это может быть любой из соседей, друзей, близких… Такого же мнения придерживается и инспектор Питт, ведущий расследование этих преступлений.
Блестящий лондонский адвокат Оливер Рэтбоун совершил крупную ошибку — взялся защищать знатную особу, привлеченную к суду за клевету, причем, похоже, совершенно заслуженно. Ведь его подзащитная обвинила не кого-нибудь, а знаменитую принцессу Гизелу, и не в чем-нибудь, а в убийстве собственного мужа, кронпринца Фридриха! Хотя вся Европа восхищалась историей их великой любви вот уже двенадцать лет, с тех пор как Фридрих из-за женитьбы на Гизеле отрекся от короны у себя на родине и отправился в изгнание… Так что сама мысль о подобном преступлении показалась бы присяжным кощунством.
Он смотрит на свое отражение в зеркале и видит чужое лицо. Кто он такой? Ему говорят, что его имя — Вильям Монк, что он работает в полиции. Осторожно, на ощупь, он пробирается по извилистым коридорам собственного прошлого — темного, опасного, таящего немало секретов.Но он должен скрывать потерю памяти и работать еще лучше, чем раньше. Монк берется за сенсационное дело — убийство ветерана Крымской войны, известного аристократа Джосселина Грея. Расследование приводит его в дома высшего общества и опускает на самое дно лондонских трущоб.
За ослепительным фасадом Версаля времен Людовика XVI и Марии Антуанетты скрываются грязные канавы, альковные тайны, интриги, заговоры и даже насильственные смерти… Жестокие убийства разыгрываются по сюжетам басен Лафонтена! И эти на первый взгляд бессмысленные преступления – дело рук вовсе не безумца…
Богатый и влиятельный феодал господин Инаба убит ночью в своем доме в самом центре Эдо. Свидетелей нет, а рядом с телом обнаружено кровавое пятно в форме бабочки-оригами. Кому понадобилась смерть господина Инабы?.. Судья Оока, его пасынок Сёкей и самурай Татсуно отправляются по следам преступников. Но злодей, как это часто случается, оказывается совсем рядом.
Зампреду ГПУ Черногорову нужен свой человек в правоохранительных органах. Как никто другой на эту роль подходит умный и смелый фронтовик, с которым высокопоставленный чекист будет повязан кровными узами.Так бывший белогвардейский офицер Нелидов, он же – бывший красный командир Рябинин, влюбленный в дочь Черногорова, оказывается в особой оперативной группе по розыску банды знаменитого Гимназиста. Налетчики орудуют все наглее, оставляя за собой кровавый след. Приступая к сыскной деятельности, Рябинин и не догадывается, какой сюрприз приготовила ему судьба.
Итак, снова здравствуйте. Позвольте представиться – Александр Арсаньев, ваш покорный слуга. И снова хочу представить на ваш суд очередной «шедевр» литературного творчества моей пра-, пра-, пра-… тетушки по отцовской линии – Екатерины Алексеевны Арсаньевой.На данный момент вышло уже четыре тома, в которых моя дорогая tante расследует различные преступления. Сейчас на ваш суд я представляю пятое произведение.
Перед вами — история «завещания» Тициана, сказанного перед смертью, что ключ к разгадке этого преступления скрыт в его картине.Но — в КАКОЙ?Так начинается тонкое и необычайное «расследование по картинам», одна из которых — далеко «не то, чем кажется»...
В книге В. Новодворского «Коронка в пиках до валета» рассказывается об известной исторической авантюре XIX века — продаже Аляски. Книга написана в жанре приключенческо-детективного романа.Аляска была продана США за 7200000 долларов. Так дешево?.. Да нет! — гораздо дешевле, если сосчитать, сколько человеческих жизней, сколько сил стоила она России! А, пожалуй, и не так дешево, если принять в расчет, сколько кроме этих 7200000 долларов рассовало американское правительство по карманам разных «влиятельных» особ, стоявших на разных ступенях царского трона.
Во время посещения театра Томас и Шарлотта Питт стали свидетелями трагедии – на их глазах скоропостижно скончался судья Апелляционного суда Стаффорд. При умершем была найдена фляжка, в которой плескался виски… с лошадиной дозой опиумной настойки. Сразу исключив возможность самоубийства, Питт начал расследование обстоятельств смерти судьи. И выяснил, что на днях Стаффорд интересовался материалами дела пятилетней давности. Томас помнил это нашумевшее преступление, взбудоражившее все английское общество – настолько необычным и жестоким оно было.
В семье высокопоставленного лондонского политика сэра Бэзила Мюидора – страшная трагедия. Посреди ночи кто-то убил его любимую дочь Октавию, ударив ножом в грудь в собственной спальне. Неслыханное преступление! Поэтому расследовать его поставили самого блестящего сыщика столичной полиции Уильяма Монка. Поначалу наиболее очевидной версией случившегося казалось проникновение в дом грабителя, который неосторожно разбудил Октавию и был вынужден ее убить. Но затем Монк неопровержимо доказал, что извне в дом попасть никто не мог.
Приводя в порядок небольшой садик в самом центре Калландер-сквер, садовники случайно обнаружили в земле останки двоих младенцев. Экспертиза показала, что их хоронили не одновременно: первое тельце было зарыто в землю около двух лет назад, второе — совсем недавно. Неслыханный скандал для этого района Лондона, в котором проживают представители высших слоев общества! Наиболее очевидной кажется версия о том, что это сделала какая-нибудь горничная, желавшая скрыть следы своего морального падения. Инспектору полиции Томасу Питту трудно добиться показаний от благородных хозяев и их домочадцев.