Тишина - [71]
Они проехали мимо бронеавтомобилей, грузовиков гражданской обороны, машин скорой помощи. Монахи припарковали свою машину на тротуаре, у красных казарм дорожной полиции. Они взяли Каспера под руки и то ли повели, то ли потащили его. Через улицу, к двери со стороны порта, а затем — в лифт.
При выходе из лифта он увидел узкий коридор, и первое, что он услышал, была музыка. Она была тихой, доносилась откуда-то издалека и тем не менее звучала достаточно отчетливо. Это была кантата BWV 106 в исполнении женского хора Копенгагенской полиции, ему была знакома эта запись, как раз на этом компакт-диске солисткой вместе с хором выступает регент хора Ханне Бек Хансен — начальник Копенгагенской полиции. Каспер узнал ее красивое сопрано — практически без вибрато.
Дверь, ведущая в прямоугольную, с высокими потолками комнату, похожую на школьный физкультурный зал, была открыта. Вдоль длинной стены стояли письменные столы, четверо полицейских занимались сортировкой бумаг. В дальнем конце комнаты, у полок со скоросшивателями, сидели две женщины-полицейские перед каким-то аппаратом, напоминающим коммутатор.
В комнате было шесть больших окон, выходящих на набережную. У одного из них неподвижно сидел грузный старик, которого, казалось, одели в Институте мужской моды, а потом спустили при помощи крана, чтобы усадить в это кресло. У другого окна стоял Мёрк, рядом с ним — небольшая магнитола, из нее и звучала музыка.
Мёрк обернулся и посмотрел на Каспера. На промокшие от крови повязки.
Он взял лежавшие на одном из столов газеты и положил их на стоящий рядом с ним стул. Каспер сел на газеты.
— Вайдебюль, — сказал Мёрк, кивнув в сторону старика. — Представляет Министерство по делам церкви. Он осуществляет связь с Приютом.
На магнитоле лежал компакт-диск, на его обложке была изображена золотая лира — эмблема всех полицейских оркестров. На пластиковый футляр капнула кровь, Мёрк отодвинул его и выключил музыку.
— Надо позвать Кайсу, — сказал он. — И принесите колу. И кофе.
— И стакан чего-нибудь крепкого, — дополнил Каспер.
Монахи исчезли. Мёрк снова посмотрел на блокированный район.
— Мы окружили «Конон», — сказал он. — Двести человек из отряда особого назначения. Четыре моторные лодки. Боевые пловцы из ВМФ. Два военных вертолета, на случай если они попытаются вывезти детей по воздуху. Тридцать человек для сбора информации по частным адресам бизнесменов. В здание вошли десять минут назад.
Каспер пытался вслушаться в Мёрка, ему это не удавалось, слух его был нестабильным, похоже, он слышал все хуже и хуже.
— Принцип тотальной обороны, — продолжал Мёрк. — Так это официально называется. Красивая мысль. Очень по-датски. Принцип этот предполагает безоговорочное сотрудничество. Когда случается катастрофа — как вот сейчас, — все действуют согласованно. Полиция, «Фальк»,[55] гражданская оборона, пожарные, военные. У нас в Дании боятся объявлять чрезвычайное положение. Политики считают, что они в состоянии обезопасить себя законами на все случаи жизни — даже на случай государственного переворота. В итоге мы живем в условиях гражданского чрезвычайного положения. Полиция руководит самим расследованием. Отряды местной самообороны берут на себя оцепление. Гражданская оборона наводит порядок. Военные предоставляют свои мышцы. С нами даже Министерство по делам церкви. Как красиво все задумано. Конечно же, у них нет радиосвязи, и они не могут общаться друг с другом. И их компьютерные сети не объединены, так что и переписываться друг с другом они тоже не могут. И они повязаны по рукам и ногам семью тысячами разных законов и предписаний, которые следует уважать. Но тем не менее прошла самое большее неделя — и все более или менее заработало. Вот сколько времени это заняло. Неделю. После первого толчка.
На подоконник рядом с Каспером что-то поставили, Мёрк протянул ему стакан, Каспер отхлебнул. Это был испанский бренди, немного сладковатый, на глазах выступили слезы, спиртное обожгло все открытые раны во рту, как бывает, когда расплавленный парафин по ошибке загорается во рту у циркового артиста, выдувающего огонь.
— Полиция — не исключение, — продолжал Мёрк. — Все основано на сотрудничестве и открытости. Единая полиция. Отдел по особо опасным экономическим преступлениям, наркоотдел, отделы по борьбе с мошенничеством, кражами, технические отделы — все под одним началом. Все регламентируется и планируется, все идет как по маслу. Так что когда звонят в полицейский участок в Люнгбю и сообщают о пропаже мальчика и девочки, то сначала здравомыслящий полицейский заверяет, что не надо волноваться, что девяносто девять процентов всех когда-либо пропадавших детей просто решили пойти прогуляться. Когда через несколько часов раздается еще один звонок, то полицейский начинает задавать вопросы: не разведены ли родители, есть ли младшие братья и сестры — в конце концов, все сбежавшие из дома дети просто хотят дать выход своему недовольству. Когда на этот раз звонящие проявляют настойчивость, полицейский просит сотрудников приюта приехать в участок с родителями и фотографиями. Ему говорят, что родителей нет. Тогда дежурный полицейский просит, чтобы нашли представителя школы. И только тут кто-то обращает внимание на то, что полицейское разведывательное управление и окружной начальник полиции включили эту школу в число возможных объектов террористического нападения. Среди восьмидесяти других учреждений в Багсверде и Люнгбю. Тут что-то сдвигается с места. Несколько сотрудников уголовного розыска едут в приют и разбирают там все на части. Ведь девять из десяти пропавших детей имеют обыкновение прятаться где-нибудь на чердаках. Когда и это ни к чему не приводит, приходится связываться с полицейским разведывательным управлением. Рассматриваются планы действия для этой конкретной ситуации. Оповещаются патрульные машины. Определяется, кто будет руководить следствием. Находят начальника полиции Люнгбю. Ответственного за дело заместителя комиссара по уголовным делам. Комиссара полиции, который будет держаться на заднем плане как можно дольше. Следователя по уголовным делам из полицейского разведывательного управления. Выстраивают все основные следственные мероприятия, которые должны проходить в полном спокойствии и порядке. Так что, когда сидящий здесь Вайдебюль начинает беспокоиться и предупреждает полицейское управление Министерства юстиции, которое обращается ко мне, прошла уже неделя, и мы опоздали.
«Фрекен Смилла и ее чувство снега» — самый знаменитый роман датского писателя Питера Хёга. Написанный автором от лица полугренландки-полудатчанки, он принёс автору поистине мировую славу, был переведён на три десятка языков, издан миллионами экземпляров и экранизирован. Эта книга о том, как чувствует себя в большом городе человек, различающий десятки видов снега и льда и читающий следы на снегу как раскрытую книгу. О том как выглядит изнанка современного европейского общества — со всем его благополучием, неуверенностью, азартом и одиночеством — под пристальным, не допускающим неясностей, взглядом человека иной культуры.
Единственная изданная в России антология современной датской прозы позволит вам убедиться, насколько высок уровень этой литературы, и прочувствовать, что такое истинно нордический стиль. Что же объединяет все эти – такие разные – тексты? С проницательностью и любовью к деталям, с экзистенциальной тревогой и вниманием к психологии, с тонким вкусом к мистике и приверженностью к жесткому натурализму, со всей самоиронией и летучей нежностью к миру 23 датских писателя свидетельствуют о любви, иллюзиях, утраченном прошлом, тяге к свету и саморазрушению, о балансировании на грани воды и воздуха, воды и кромки льда.
Первая попытка самоубийства Симону не удалась. Его лучший друг, по имени Питер, уговаривает директора непонятного медицинского учреждения — института нейровизуализации — заняться Симоном. Ценою этой рискованной помощи может оказаться сознание врача, пациента и его друга. Эксперименты уводят всех троих в их детство, в огромную пивную бочку, к сиреневой ящерице на стене детского сада, к проникновению в чужие сны и постепенному и непростому возвращению их собственной памяти. «Твоими глазами» (2018) — последний на сегодня роман знаменитого датского писателя.
«Условно пригодные» (1993) — четвертый роман Питера Хёга (р. 1957), автора знаменитой «Смиллы и ее чувства снега» (1992).Трое одиноких детей из школы-интерната пытаются выяснить природу времени и раскрыть тайный заговор взрослых, нарушить ограничения и правила, направленные на подавление личности.
В своей единственной книге рассказов знаменитый датский писатель предстаёт как мастер малой формы: девять историй, события каждой из которых происходят в ночь на 19 марта 1929 года, объединяют сквозная «ночная» тональность и традиционное для Хёга пристальное, чуть отстранённое и ироническое внимание к наиболее хрупким деталям европейской цивилизации.«Ночные рассказы» — девять историй, действие которых происходит в ночь на 19 марта 1929 года — в разных частях света: в бельгийском Конго, в Париже, в порту Лиссабона, в Копенгагене и, конечно же, «на самом краю Дании».
Питер Хёг (р. 1957) — самый знаменитый современный писатель Дании, а возможно, и Скандинавии; автор пяти книг, переведённых на три десятка языков мира.«Женщина и обезьяна» (1996) — его последний на сегодняшний день роман, в котором под беспощадный и иронический взгляд автора на этот раз попадают категории «животного» и «человеческого», — вероятно, напомнит читателю незабываемую «Смиллу и её чувство снега».
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?