Тише воды, ниже травы - [41]

— Почему?

— Давайте уж я вам расскажу все по порядку. Может быть, сразу и отвечу на все вопросы.

— Давайте! — охотно согласилась я, поскольку так для меня было удобнее всего, и Пименов вернулся к периоду, когда почувствовал влечение к себе со стороны Дины.

— Началось все со взглядов. Вы как женщина наверняка понимаете, что взгляды могут сказать очень многое. Потом я отметил некоторые детали, которые свидетельствовали о ее заботе по отношению ко мне. Не всегда, между прочим, уместной. К тому же мой опыт психолога здесь сыграл роль. Мы проходили трансовые упражнения, а давно подмечено, что если на это делается упор, то между психологом и клиентом возникает крепкая взаимосвязь, не обязательно, кстати, интимного свойства. Как правило, клиент привязывается к психологу, нуждается в общении с ним, и так далее. У Дины привязанность приняла характер влюбленности. Она даже пыталась как-то оставить меня у себя, когда было уже половина одиннадцатого вечера и я собрался уходить домой. А потом… — психолог снова замолк.

— И что потом? — переспросила я.

— Потом мы прекратили трансовые упражнения, и я отметил, что Дина охладела. Стала снова какой-то безразличной, как была в первую нашу встречу.

— То есть ваши усилия пошли насмарку?

— Нет, вы не поняли, — остановил меня Максим Алексеевич. — С момента начала наших занятий Дина стала гораздо более адаптивна к реалиям. Но этого было мало, нужно было закрепить достигнутое. И тут вдруг она объявила мне о том, что больше не нуждается во мне как в психологе.

— Может быть, она так, по-своему, отомстила вам за вашу холодность по отношению к ней?

— Нет, — уверенно возразил Пименов. — Тут было что-то другое. И мне кажется, что решение расстаться со мной и прекратить занятия она принимала не сама. Просто, видимо, появился кто-то, имеющий на нее большее влияние, чем я. Во всяком случае, именно так мне представляется то, что произошло. Вы поняли, что я хотел сказать?

— Да, — ответила я. — Но такое не могло же произойти внезапно, сразу, как по мановению волшебной палочки! Появился кто-то… Раз вы с ней занимались постоянно, то если бы этот кто-то и появился, то первым о нем должны были узнать вы!

— Я же упоминал среди всех прочих качеств Дины скрытность, — напомнил Пименов. — И когда рядом с ней появился какой-то новый человек, то он, по-видимому, тут же стал большим авторитетом для нее, чем я. Потому она и прислушивалась к его мнению.

— Но это как-то… Совсем уже легкомысленно! — не могла успокоиться я. — Неужели такое вообще возможно?

— Вы все-таки не совсем поняли, что я хотел сказать своим рассказом, — покачал головой Пименов. — Смотрите. Сначала у Дины был Виктор, самый лучший и вообще единственный на свете. Потом, очень быстро чувства к Виктору улетучились, и его место занял психолог Максим Алексеевич. Причем дело здесь не в том, что Дина наконец осознала, что Виктор — кандидатура не очень подходящая. Я-то еще более неподходящая! Однако я убежден, что она успела накрутить в себе любовь ко мне «до гроба». Затем, не прошло и двух недель, как и от этой любви не осталось и следа. И Дина, совсем недавно стремившаяся удержать меня подольше возле себя, всячески затягивавшая наши встречи, теперь сама объявляет, что не нуждается во мне. По-моему, это очень красноречивая характеристика девушки.

— Да уж… — протянула я. — То есть она была очень подвержена чужому влиянию и склонна часто менять свои привязанности. А ведь это может быть весьма опасно…

— Вот именно, — кивнул Пименов. — Я, признаться, был расстроен, когда она объявила, что хочет прекратить занятия. Мне так и не удалось ее переубедить, она проявила здесь свое упрямство. А ведь работы предстояло еще очень много! Когда все прервалось, я подумал, что все, чего мы успели достичь, пойдет насмарку.

— И когда она объявила вам о прекращении общения?

— В начале зимы, — тут же ответил Максим.

— Что же это за таинственный человек? — спросила я скорее саму себя. — О нем никто ничего не знает. Во всяком случае, не упоминает.

— Возможно, я и ошибаюсь насчет его появления, — пожал плечами Пименов. — Но мой опыт подсказывает мне, что все-таки на нее кто-то повлиял. Хотя в принципе может быть, что этот «кто-то» — из ее прежнего окружения.

Я вспомнила о Косте Макарском. Не мог ли он быть тем человеком, который закружил Дине голову? Не угождая ли ему, отказалась она от психологических сеансов? Но тогда Костя должен был быть совсем иным человеком, а не таким наивным простачком, каким воспринимали его окружающие. Я и раньше над этим задумывалась, но ведь так и не нашла ответа. Я и не могла найти его самостоятельно. И тут мне в голову пришла мысль посоветоваться на эту тему с Пименовым. Все-таки он психолог. Наверное, сможет что-то подсказать?

Я решилась и спросила:

— Максим, скажите, Дина никогда не упоминала некоего Костю, своего приятеля?

— Костю? — наморщил лоб Пименов. — Да вроде нет.

— У него очень необычное заболевание, — подсказала я. — Уровень сознания остановился на возрасте десяти лет после того, как мальчик переболел менингитом.

— Ах вот оно что, — кивнул Пименов. — Да, такие случаи действительно бывают, мы это проходили. Но Дина никогда не упоминала, что у нее есть такой знакомый. Значит, он был не очень-то значим для нее.