Тиран - [4]

Вся жизнь тирана оказывается плодом продуманной и героической стратегии. Я знаю несколько симпатичных домашних тираний — из них более всего люблю семью геолога Властимила Алмазова из Петропавловска-Камчатского.

Сам, супруга и трое сыновей. Властимил строит ковчег. Он человек верующий, эзотерик, испугался цунами, всемирного потепления, кризиса, конца света, камчатских землетрясений. Какие нужны еще предупреждения?

Семья, естественно вовлечена в строительство, сыновья, как бы ни хотелось им молодых забав, заняты постылым делом, — внешне, однако, во всем поддерживают отца, и вот выполнены чертежи будущего ковчега, есть уже и остов в 150 метров в длину. Из камчатской березы. На мемориальную эту балку ездят посмотреть туристы, мальчики проводят экскурсии. Ковчег обойдется Властимилу не так уж и дорого, — ведь никаких двигателей, никакого мотора (что там у кораблей бывает?) нашему доброму тирану не покупать. Перед нами исполинская скорлупа, игрушка волн. Все, как если б и не было пяти тысячелетий. Жена Властимила сушит рыбу и заготавливает впрок сено (животных еще не ловили — рано). Она спокойная, милая женщина, — не обижается на соседей, которые называют будущий ковчег параноевым. Не обижается, смотрит светло и ясно, с сочувствием. Отчего это семейная тирания? Оттого, что бредовая идея головы фамилии так или иначе стала общим делом.

А вот более запутанная история — безработный Г., бесконечно увлеченный ролевыми играми, считающий себя индейцем племени вапуту по имени Зоркий Орел, построил в одной из комнат своей квартиры вигвам, где и живет с супругой и маленьким сыном. На просьбу маменьки (ответственной квартиросъемщицы) «начать жить по-человечески», ответил решительным отказом, в связи с чем и произошел семейный конфликт. Супруга поддержала Зоркого Орла. Кто такой безработный Г. — самодур или могучий основатель благополучной (покуда) семейной тирании?

Или ключевое слово — «безработный»? Многовато разочарованных мужчин в России, как-то не получается утешиться забавными анекдотцами про Зоркого Орла и осторожного Властимила. Слишком очевиден кризис семьи — и слишком очевидно желание общества этот кризис преодолеть. Сберечь совместный смысл. Что ж, в таких случаях иной раз может помочь новая идея, даже новая вещь, предмет. Японскую семью в семидесятые годы спасло изобретение караоке. Тут нет моих личных измышлений — спасительность караоке признана японской социологией.

Японский офисный самурай, с его холодной гордостью, беспрекословным подчинением старшему, страхом неудачи, невозможностью показать свои истинные чувства окружающим — и, неожиданно, крах традиционного брачного уклада, несколько запоздалая сексуальная революция, оглушительная — среди молодых женщин — популярность атлантического феминизма. Супруги принялись просто уничтожать друг друга; уровень семейного насилия возрос в несколько раз.

Японские мужчины запели, чтобы не лопнуть. Караоке-клубы открывались везде, даже в продуктовых супермаркетах, — и над страной звенел одинокий яростный вопль мужчины, вцепившегося в микрофон.

Ну, русские мужчины даже за столом поют хором — так ни ненависть, ни страх не изживешь. Я думаю, что российскую семью уже десять лет спасает машина, автомобиль.

Машина — главный утешитель истомившегося неудачей мужчины. Пусть же она станет доступнее...

Родина или смерть

Михалков и демоны

Денис Горелов  

 

У него большое сердце.

У него большая надежная семья.

У него большое поместье, в которое в два года раз наезжает Сам. Хранитель основ и гарант конституции — покалякать на закате и завернуть пару соленых афоризмов. Все свои.

Он из тех, кому не режет слух сочетание «уметь дружить», — это роднит их с Главнейшим. Его расположения ищут многие, а он бегло сортирует соискателей, никогда не отказывая церкви, цыганам и царедворцам. Если вы мегазвезда мирового уровня — тоже имеете шанс. Обниматься полезет первым. Надо терпеть. Большие люди в проявлении больших чувств всегда немного чрезмерны, это юг, не взыщите.

С кем-то приходится прощаться. Да. Расставание всегда мучительный процесс — но дружба титанов и должна быть мимолетной. Как воробей, излюбленный им в последние годы образ Божьего благословения. Ути-ути-ути — всё, нету. Улетела птичка.

Его милости дороги и в решето не сеются. Он венец естественного отбора, доминантный самец, Большой Белый Отец и лицо своей страны в глазах крещеного мира. Триумфальные и траурные церемонии цеха идут под музыку к его фильмам. Перечень усопших членов СК — под тему «Своего среди чужих». Московский фестиваль — под аккорды из братней «Сибириады», где Н. С. лично, эпично и символично добывал Родине черное золото.

У него лавры, триумфы и прижизненный пьедестал — и все равно чего-то не хватает.

Того, чего после доминирования желалось сильнее всего, жарче, горестней.

Любви.

Как и всем набобам, Никите Сергеевичу сызмальства недостало любви. Папенька все его детство чистил сапоги по дороге с одного приема у Сталина на другой прием у Сталина. Крутонравная матушка вечно заставляла развязывать веревочки. Большой Никита Сергеевич частенько вспоминает, как маленькому Никите Сергеевичу мать запрещала резать веревочку на торте, а только развязывать узел за узлом — и так мало-помалу приучила к труду. Его ссылали в детскую, когда на Новый год приходили с мороза разные важные гости. Его обидно угнетал с детства и безответно любимый брат. Его обижали в школе за упитанность и заграничные игрушки.