Тиран - [149]

Шрифт
Интервал

Все закивали, немного посмеялись. Все повеселели.

Киний снова сел на Танатоса и бросил последний взгляд на брод. Тот терялся в темноте. Македонцы тоже развели костры.

Потом Киний поехал в лагерь.


Его баловали — синды, рабы, товарищи. Вещи его были уже уложены, ему поставили палатку — единственную у гиппеев. Отличная летняя ночь, яркий звездный полог небес. Плащ и доспехи Киния исчезли, стоило ему их сбросить, в руки ему сунули миску с мясом, сыр и хлеб. К костру подошел Филокл, он смыл с себя кровь и надел новый хитон; он принес спартанскую чашу с крепким неразбавленным вином, которую поставил на камень у руки Киния. Краем глаза Киний видел, как Арни и Ситалк вдвоем возились с Танатасом, смывали грязь с его ног, счищали пыль и пот со шкуры; жеребец стоял спокойно и терпел их внимание.

За Танатосом в темноте горели сотни огней, столбы света и дыма над дровами, старательно собранными рабами и свободными людьми, и у каждого костра всадники и гоплиты ели, и смотрели в огонь, и думали о том, что принесет им утро.

От своих отрядов к костру Киния подошли его старые друзья: Ликел, и Лаэрт, и Кен, и все остальные; они сели кружком, но оставили место и для новых товарищей. Здесь были Эвмен, и Аякс, и Никомед, и Клио; парень неуверенно задержался на краю освещенного пространства, но Кен, который учил его всю зиму, взмахом пригласил его к огню.

Какое-то время все молчали. Киний молча ел и пил вино, глядя на поднимающиеся к небу огненные столбы. Ситалк закончил обихаживать крупного жеребца, и Арни увел того к другим лошадям. Потом мальчик-гет — впрочем, теперь уже не мальчик, высокий мужчина — вернулся и сел рядом с Аяксом.

Встал Агий, откашлялся, немного помычал про себя песенку с ольвийской агоры. Потом наклонил голову, поднял — и заговорил:

Словно как страшный пожар по глубоким свирепствует дебрям,
Окрест сухой горы, и пылает лес беспредельный;
Ветер, бушуя кругом, развевает погибельный пламень, —
Так он, свирепствуя пикой, кругом устремлялся, как демон;
Гнал, поражал; заструилося черною кровию поле.
Словно когда земледелец волов сопряжет крепкочелых
Белый ячмень молотить на гумне округленном и гладком;
Быстро стираются класы мычащих волов под ногами, —
Так под Пелидом божественным твердокопытные кони
Трупы крушили, щиты и шеломы: забрызгались кровью
Снизу вся медная ось и высокий полкруг колесницы,
В кои, как дождь, и от конских копыт, и от ободов бурных
Брызги хлестали; пылал он добыть между смертными славы,
Храбрый Пелид, и в крови обагрял необорные руки.

Агий продолжал рассказ, пока

Крикнул Пелид наконец, на высокое небо взирая:
«Зевс! так никто из богов милосердый меня не предстанет
Спасть из реки злополучного? После и все претерпел бы…
Но кого осуждаю я, кто из небесных виновен?
Матерь единая, матерь меня обольщала мечтами,
Матерь твердила, что здесь, под стенами троян броненосных,
Мне от одних Аполлоновых стрел быстролетных погибнуть;
Что не убит я Гектором! Сын Илиона славнейший,
Храброго он бы сразил и корыстью гордился бы, храбрый!
Ныне ж бесславною смертью судьбой принужден я погибнуть;
Лечь в пучинах реки, как младой свинопас, поглощенный
Бурным потоком осенним, который хотел перебресть он!»
Так говорил, — и внезапно ему Посидон и Афина
Вместе явились, приблизились, образ приняв человеков;
За руку взяли рукой и словами его уверяли.
Первый к нему провещал Посидон, потрясающий землю:
«Храбрый Пелид! ничего не страшися, ничем не смущайся.
Мы от бессмертных богов, изволяющу Зевсу Крониду,
Мы твои покровители, я и Паллада Афина.
Роком тебе не назначено быть побежденным рекою;
Скоро она успокоится, бурная, сам ты увидишь.
Мы же, когда ты послушаешь, мудрый совет предлагаем:
Рук не удерживай ты от убийства и общего боя
Прежде, доколе троян не вобьешь в илионские стены
Всех, кто спасется; и после ты, Гектора душу исторгнув,
В стан возвратися; дадим мы тебе вожделенную славу».[91]

На этом месте, незадолго до смерти Гектора, он умолк: считалось, что эта часть поэмы приносит неудачу. Когда он наклонил голову, показывая, что кончил, оказалось, что все пространство вокруг костра заполнено людьми: все молча стояли и слушали. Тишина была густая и черная, как ночь, будто, если стоять молча, услышишь еще. Но Агий снова наклонил голову, подошел к своему месту и сел. Все собравшиеся вокруг костра вздохнули, и звук этот был подобен ветру в высоких деревьях.

Киний встал, совершил из чаши Филокла, из убавившихся заметно запасов вина, возлияние всем богам. Потом возвысил голос и запел:

Песнь начинаю я о владыке морей Посейдоне…

И все, кто его услышал, подхватили и запели вместе:

Великий бог, что движет землей и бесплодным морем,
Бог глубин, повелитель Геликона[92] и широкого
Эгейского моря.
Две власти предоставили тебе боги,
О сотрясатель земли,
Быть укротителем лошадей и спасителем кораблей!
Привет тебе, Посейдон, держатель земли,
Темноволосый властелин!
О благословенный, будь добр в сердце
И помоги тем, кто ездит на лошадях!

У ног Киния лежал венок из дубовых листьев, сплетенный у костра Аяксом и Эвменом. Допев гимн, Киний поднял венок с земли, обошел круг у костра и, ни слова не говоря, надел венок на голову Филоклу.


Рекомендуем почитать
Наезды

«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».


Возвращение в эмиграцию. Книга 1

Роман посвящен судьбе семьи царского генерала Дмитрия Вороновского, эмигрировавшего в 1920 году во Францию. После Второй мировой войны герои романа возвращаются в Советский Союз, где испытывают гонения как потомки эмигрантов первой волны.В первой книге романа действие происходит во Франции. Автор описывает некоторые исторические события, непосредственными участниками которых оказались герои книги. Прототипами для них послужили многие известные личности: Татьяна Яковлева, Мать Мария (в миру Елизавета Скобцова), Николай Бердяев и др.


Покушение Фиески на Людовика-Филиппа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Княжна Тараканова: Жизнь за императрицу

Настоящая княжна Тараканова никогда не претендовала на трон и скрывала свое царское происхождения. Та особа, что в начале 1770-х гг. колесила по Европе, выдавая себя за наследницу престола «принцессу Всероссийскую», была авантюристкой и самозванкой, присвоившей чужое имя. Это она работала на иезуитов, поляков и турок, интриговавших против России; это ее изловил Алексей Орлов и доставил в Петербург, где лжекняжна умерла от туберкулеза в Петропавловской крепости. А настоящая Тараканова, незаконнорожденная дочь императрицы Елизаветы, отказалась участвовать в кознях врагов и приняла монашеский постриг под именем Досифеи…Читайте первый исторический роман об этой самоотверженной женщине, которая добровольно отреклась от трона, пожертвовав за Россию не только жизнью, но и любовью, и женским счастьем!


Собрание сочинений. Т. 5. Странствующий подмастерье.  Маркиз де Вильмер

Герой «Странствующего подмастерья» — ремесленник, представитель всех неимущих тружеников. В романе делается попытка найти способы устранения несправедливости, когда тяжелый подневольный труд убивает талант и творческое начало в людях. В «Маркизе де Вильмере» изображаются обитатели аристократического Сен-Жерменского предместья.


Тернистый путь

Жизнь Сакена Сейфуллина — подвиг, пример героической борьбы за коммунизм.Солдат пролетарской революции, человек большого мужества, несгибаемой воли, активный участник гражданской войны, прошедший страшный путь в тюрьмах и вагонах смерти атамана Анненкова. С.Сейфуллин в своей книге «Тернистый путь» воссоздал картину революции и гражданской войны в Казахстане.Это была своевременная книга, явившаяся для казахского народа и историей, и учебником политграмоты, и художественным произведением.Эта книга — живой, волнующий рассказ, основанный на свежих воспоминаниях автора о событиях, в которых он сам участвовал.


Фараон

В израильской пустыне находится таинственное захоронение фараона, о котором почти ничего неизвестно. Почему он нашёл последнее пристанище так далеко от родины? Почему не упомянут ни в одной из многочисленных хроник «земли светоносного Ра»? Кем он был? И чем прогневил людей и богов, если имя его постарались стереть из памяти? Великий воин. Смелый, не знающий страха человек, пытавшийся изменить судьбу Египта. Тайну его хранит один-единственный полустёртый папирус. И Валерио Массимо Манфреди готов рассказать нам его увлекательную историю!..


Тутанхамон. Книга теней

Тутанхамон.Юный, прекрасный повелитель Египта, унаследовавший престол после загадочной смерти «фараона-еретика» Эхнатона.Его считают ставленником высшего жречества. У него нет врагов… по крайней мере, так думают многие.Но супруга царя — не по возрасту умная, искушенная в интригах — уверена: ее мужу угрожает смертельная опасность.И очень скоро ее предчувствия начинают оправдываться, — во дворце фараона происходят жуткие и загадочные события.Во дворец призывают сыщика Рахотепа, не раз помогавшего легендарной царице Нефертити…