Тиран - [147]
— Клиоменеда, — ответил Эвмен. И действительно, парень стоял сразу за ним. Самый молодой из участников зимнего похода, вероятно, вообще самый молодой во всем войске. Но Киний видел, как он орудовал мечом в стычке с гетами. Это больше не мальчик.
— Хорошо. Отведи свой отряд к югу и прикрой левый фланг Филокла. Если нас оттеснят с речного берега, мы отступим на юг. Ты будешь поворотным пунктом. Никомед, а где синды? У храма?
— Да. Они скрылись среди деревьев, и сейчас оттуда показываются только стрелы.
Никомед нервно рассмеялся.
Киний кивнул.
— Оставим их там.
Он посмотрел на юг и на восток и увидел колонну Мемнона. Она медленно двигалась по болоту. Киний плетью показал на Филокла и повел военачальников поверху, чтобы быстрее добраться до спартанца.
Он потер подбородок, снова посмотрел за реку, почувствовал, что сердце забилось чаще, и остановил коня; Филокл стоял рядом.
— Господа, через несколько минут они попробуют пробиться. Филокл, эти фракийцы — в сущности пельтасты, но с большими мечами. Они бегом пойдут на тебя. Их фланги прикрывает конница.
Филокл поправил на голове большой коринфский шлем. Он выглядел обычно — рослый приятный мужчина. Философ. Но когда заговорил, казалось, говорит Аякс:
— Мы остановим их здесь, — сказал он. — Сам я никогда с ними не сражался, но знаю, какая у них слава. Только их первый натиск чего-то стоит. — Он улыбнулся: это была саркастическая улыбка Филокла. — Думаю, мы с ними справимся.
Киний поймал взгляд илархов и указал на юг, на небольшой подъем местности.
— Если нас разобьют, отходим на юг. Пусть фракийцы приходят — Филокл их остановит. После переправы их конница будет в беспорядке. Дайте ей переправиться и нападите раньше, чем она построится. Смотрите на меня для расчета времени, но не бойтесь прикидывать сами. Я буду с пехотой.
Странно сидеть в седле вдали от самого сражения и отдавать приказы. Но такова теперь его работа.
Он проехал назад к небольшой фаланге — скорее, просто горсти пельтастов во главе с Филоклом. Рослый спартанец широко улыбнулся ему, опустил шлем и побежал в голову своей колонны. Он указал на реку, и двести человек закричали, как тысяча; этот крик, словно благожелательная молния, наполнил Киния бодростью и придал ему новые силы.
За рекой отступал македонский передовой отряд, который должен был переводить колонны через брод. В слабеющем свете Киний отчетливо видел на дальнем берегу фракийцев и конницу. А за ними — еще что-то. Трудно оценить расстояние, еще труднее разглядеть войска, движущиеся по влажной, не пылящей почве, — но там что-то есть. Может быть, таксис. Но он еще в нескольких стадиях.
Фракийцы — их было не очень много — испустили крик, еще один и подняли щиты. Они били мечами в щиты, а потом запели. И двинулись через брод. Никакого порядка они не придерживались, и при переходе их ряды перемешались.
Киний не думал о горстке синдов — людях кузнеца, слишком незначительных в общей картине. Но со своей позиции на полуострове, ничего не боясь, недосягаемые для фракийцев, они слали во фланг нападающим стрелу за стрелой. Фракийцы, стараясь отойти подальше от полуострова, теснились на северной стороне брода и выходили на берег чересчур медленно: скорость их натиска гасили вода и стрелы. Вождь собрал воинов на краю воды и повел вперед — сто человек или чуть больше, — и они ударили во фронт строя Филокла, подняв такой грохот, словно десяток кузнецов работали по металлу. Вождь прыгнул — фантастический прыжок — прямо от линии атаки на верхний край цепи щитов, а оттуда вперед и вниз, на лету срубив греку голову, но не успел коснуться земли, как его тело пронзили четыре копья; брешь, открывшаяся в строю, в три удара сердца Киния заполнилась мертвыми — греками и фракийцами, а потом из второго ряда протиснулся эпилект, и рана в строю фаланги заросла, закрылась щитами.
С речного берега поднимались все новые фракийцы — каждый словно самостоятельно принимал решение, некоторые бежали к началу «большого пальца» и попадали под огонь лучников, другие очертя голову бросались в бой сразу.
Киний оторвал взгляд от кипевшего перед ним боя, чтобы посмотреть на вражескую конницу. Она застряла у брода и оказалась под смертоносным огнем лучников; пройти вперед ей мешала толпа фракийцев.
На расстоянии в ширину афинской улицы от него в переднем ряду виднелся султан Филокла, рев спартанца сотрясал воздух; Киний видел, как поднимается и опускается большое черное копье; спартанец держал его одной рукой и действовал им так, словно оно вообще ничего не весило, — вперед-назад, как машина для убийства людей.
Он стоял на краю своей грозной линии не один, но сам в несколько мгновений убил пятерых, черное копье устремлялось вперед с жестокой скупостью движений: нос — рот — мягкая плоть под подбородком, — и сразу назад; широкое лезвие ни разу не погрузилось на всю глубину. Кисть Филокла была черной, а вся остальная рука по плечо — красной, он весь был красен, оттого что кровь убитых стекала по его коже. На глазах у Киния цепь греков упрочилась, и ответом на рев Филокла стало продвижение вперед — этот натиск отбросил фракийцев, кое-кто упал на землю, но строй перешагнул через них, а сзади поднимались и опускались копья. Фаланга работала как станок, ткущий смерть.
«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».
Роман посвящен судьбе семьи царского генерала Дмитрия Вороновского, эмигрировавшего в 1920 году во Францию. После Второй мировой войны герои романа возвращаются в Советский Союз, где испытывают гонения как потомки эмигрантов первой волны.В первой книге романа действие происходит во Франции. Автор описывает некоторые исторические события, непосредственными участниками которых оказались герои книги. Прототипами для них послужили многие известные личности: Татьяна Яковлева, Мать Мария (в миру Елизавета Скобцова), Николай Бердяев и др.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая княжна Тараканова никогда не претендовала на трон и скрывала свое царское происхождения. Та особа, что в начале 1770-х гг. колесила по Европе, выдавая себя за наследницу престола «принцессу Всероссийскую», была авантюристкой и самозванкой, присвоившей чужое имя. Это она работала на иезуитов, поляков и турок, интриговавших против России; это ее изловил Алексей Орлов и доставил в Петербург, где лжекняжна умерла от туберкулеза в Петропавловской крепости. А настоящая Тараканова, незаконнорожденная дочь императрицы Елизаветы, отказалась участвовать в кознях врагов и приняла монашеский постриг под именем Досифеи…Читайте первый исторический роман об этой самоотверженной женщине, которая добровольно отреклась от трона, пожертвовав за Россию не только жизнью, но и любовью, и женским счастьем!
Герой «Странствующего подмастерья» — ремесленник, представитель всех неимущих тружеников. В романе делается попытка найти способы устранения несправедливости, когда тяжелый подневольный труд убивает талант и творческое начало в людях. В «Маркизе де Вильмере» изображаются обитатели аристократического Сен-Жерменского предместья.
Жизнь Сакена Сейфуллина — подвиг, пример героической борьбы за коммунизм.Солдат пролетарской революции, человек большого мужества, несгибаемой воли, активный участник гражданской войны, прошедший страшный путь в тюрьмах и вагонах смерти атамана Анненкова. С.Сейфуллин в своей книге «Тернистый путь» воссоздал картину революции и гражданской войны в Казахстане.Это была своевременная книга, явившаяся для казахского народа и историей, и учебником политграмоты, и художественным произведением.Эта книга — живой, волнующий рассказ, основанный на свежих воспоминаниях автора о событиях, в которых он сам участвовал.
В израильской пустыне находится таинственное захоронение фараона, о котором почти ничего неизвестно. Почему он нашёл последнее пристанище так далеко от родины? Почему не упомянут ни в одной из многочисленных хроник «земли светоносного Ра»? Кем он был? И чем прогневил людей и богов, если имя его постарались стереть из памяти? Великий воин. Смелый, не знающий страха человек, пытавшийся изменить судьбу Египта. Тайну его хранит один-единственный полустёртый папирус. И Валерио Массимо Манфреди готов рассказать нам его увлекательную историю!..
Тутанхамон.Юный, прекрасный повелитель Египта, унаследовавший престол после загадочной смерти «фараона-еретика» Эхнатона.Его считают ставленником высшего жречества. У него нет врагов… по крайней мере, так думают многие.Но супруга царя — не по возрасту умная, искушенная в интригах — уверена: ее мужу угрожает смертельная опасность.И очень скоро ее предчувствия начинают оправдываться, — во дворце фараона происходят жуткие и загадочные события.Во дворец призывают сыщика Рахотепа, не раз помогавшего легендарной царице Нефертити…