Тиран - [146]

Скорость, с какой двигался отряд Диодора, вызывала у Киния досаду. Он понимал, что люди устали, и прощал им медлительность, но ему нужно было оказаться на месте событий. Он обнаружил, что то и дело вырывается вперед; наконец, покачав головой, он повернул и подъехал к Диодору.

— Прости, старый друг. Мне придется уехать.

Диодор махнул рукой. Киний плетью показал на Никия, и они вдвоем пустили лошадей галопом.

Фалангу он догнал на вершине гряды, царившей над речной долиной. Киний на скаку помахал Мемнону: Мемнон не ждал от него бесед. Киний спустился с гряды, миновал повозки: они застряли там, где началась мягкая почва, Арни их вытаскивал. Его люди рубили кусты и подсовывали ветки под колеса повозок. Киний поехал дальше. За собой на болотистой почве он видел фалангу пантикапейцев; командиры кричали, приказывали сомкнуться. Воины снимали щиты со спины и брали в руки.

Битва близка.

С последнего отрога гряды Киний увидел, что у брода идет бой. С обеих сторон стреляли лучники, на земле лежали тела. Киний увидел свою конницу: она строилась в стороне от брода; увидел и пехоту — это, должно быть, Филокл; отряд разворачивался строем, отставшие спешили занять свои места. Мало кто сумеет пробежать тридцать стадиев по пересеченной местности без остановки, даже если упражнялся всю жизнь. Люди могли так устать от бега, что будут бесполезны в бою, — но они здесь.

Его догнал Никий.

— Что прикажешь?

Он казался спокойным, но пальцы одной руки отбивали такт на трубе, а пальцы второй гладили висящую на шее сову. Лошадь Никия опустила голову, бока ее вздымались и опадали. Жеребец Киния держал голову высоко и настороженно: скачка сказалась на нем не больше, чем легкая прогулка.

Киний потрепал его по шее.

— Ты, мой друг, лучше всех, ты чудо.

Он оглянулся на хаос у повозок и на фалангу Мемнона позади. Покачал головой.

— Вели Мемнону оставить несколько рядов помогать с повозками, а сам пусть поторопится, — сказал он. — Я спускаюсь.

Отсюда все видно как на ладони. Храм речного бога — груда камней на небольшом полуострове, который ниже брода вдается в течение, точно отставленный большой палец борца. Весь этот «палец» и вся земля вокруг него там, где полуостров встречается с берегом, густо заросли большими старыми деревьями — дубами и ивами. К северу от полуострова — выше по течению — брод; в свете заходящего солнца он виден очень хорошо, быть может, потому что вдоль него стояли указатели; вода растеклась широко, камни и стволы деревьев на отмелях тоже выдавали место брода. К востоку от брода, на ближнем берегу, на целый стадий расстилалась речная заливная долина; при красном свете заходящего солнца судить было трудно, но трава казалась короткой, а земля сухой и плотной.

Сам брод в полстадия шириной, дальняя его сторона плоская, не заросшая деревьями — ближняя тоже. Прекрасное место для действий таксиса. Ядра войска македонцев не видно, а ведь Киний может видеть на десять стадиев. Он увидел конницу, кучку пельтастов и людей в плащах (он решил, что это фракийцы).

Бросив последний взгляд, Киний тронул Танатоса с места и начал спускаться с последнего отрога гряды — сквозь тростник на краю болота, которое занимало южную часть заливной долины, по небольшому подъему к более прочной почве вдоль реки.

Киний ехал, поглядывая на землю. Под копытами жеребца хлюпало, но грунт под водой был достаточно твердым, а до завтра он еще больше подсохнет.

Он неторопливо проехал мимо двухсот человек Филокла. Его приветствовали криками. Киний приветственно вскинул кулак и поехал дальше, к Никомеду, который вместе с Аяксом находился в переднем ряду.

Никомед выглядел отлично — чистый, аккуратный и спокойный, но его напряжение выдавала сила, с какой он сжимал рукоять меча.

— Клянусь всеми богами, Киний, никогда не был так рад встрече! — Он улыбнулся. — Хочешь командовать войском? На здоровье! Я пробыл в полководцах час и постарел на год.

Аякс сдвинул шлем на затылок и насмешливо заметил:

— Он осторожен.

Сзади к ним подъехал Герон и приветствовал их. Киний ответил на приветствие и подъехал к долговязому молодому человеку.

— Молодец. Отлично.

Герон смотрел на свои руки, а когда встретился взглядом с Кинием, его глаза блестели.

— Я старался, — сказал он. — Просто слушал твоих ветеранов, и все…

Никий рассмеялся.

— Мир полон таких глупых людей, которым и это не помогло бы, — грубовато сказал он. — Прими похвалу гиппарха: ты ее заслужил.

Киний хлопнул Герона по спине, провел рукой по его доспехам.

— Молодец, — повторил он и перенес внимание на Никомеда.

Никомед показал на брод.

— Я отказался от искушения сражаться в воде. Если они хотят сразиться с синдами, пусть так и будет. Синды хотят сразиться, а у нас никто не ранен.

Киний коротко кивнул.

— Ты действовал правильно. Нам нужно только продержаться. Думаю, до захода солнца они еще раз попытаются прорваться.

Он осмотрел строй. Многие люди Филокла опустились на колени или сели на землю. Все они тяжело дышали, но многие остались стоять, поставив щиты на подъем стопы и взяв в руки копье.

Киний сделал знак Эвмену, и тот немедленно подъехал.

— Кого ты назначил своим гиперетом? — спросил он.